Уничтожить взрывом

Байкалов Альберт

Теряясь в догадках, Киви подчинился. Как ни странно, его повели в бассейн. На полу, в гостиной, лежал труп Степана. В глазах Киви померк свет, ноги подкосились, и он повалился на пол. Однако его подхватил парень, который пришел с директором «Талисмана», и бесцеремонно поволок дальше. Только тут он увидел на руках обоих гостей перчатки. Киви усадили на скамью, стоявшую вдоль одной из стен бассейна.

– Алишер, – позвал своего напарника Исоев, – дай ему ствол.

Чеченец вынул из-за пояса пистолет.

– Вы же говорили мне, что не имеете отношения к бандитам! – воскликнул Киви, похолодев от ужаса.

В голове

у него появился какой-то шум, в глазах стало темно, а ноги и руки затряслись, как у параноика. К тому же страшно захотелось в туалет.

– Не имеем, – подтвердил парень, которого назвали Алишером, и протянул оружие Кивинову. – Возьми.

– Зачем? – Округлив глаза, он уставился на чеченца. – Я не буду стреляться!

– А тебя никто и не заставляет, – хмыкнул Исоев, брезгливо глядя сверху вниз. – Бери, кому говорят!

Олег Юрьевич выполнил требование. Взял «ПМ» и принялся его нервно крутить в руках. У него появилась идея выстрелить в этих людей, но он опасался, что оружие не заряжено, а это какой-то розыгрыш. Он не верил в свою смерть и до сих пор старался о ней не думать.

– Дай обратно. – Алишер протянул руку и, осторожно взяв его за предохранительную скобу, вернулся в дом.

– Раздевайся, – вновь скомандовал Исоев.

– Вы хотите меня утопить? – похолодел от ужаса Киви и посмотрел в пустую прямоугольную яму бассейна.

– Нет, – отрицательно покачал головой чеченец, – мы тебя повесим.

Сказано это было таким обыденным тоном, будто он занимался этим ежедневно и ничего из ряда вон выходящего в повешении человека не видел. Вновь появился Алишер и, не говоря ни слова, прошел к лестнице в бассейн, достал капроновый шнур и принялся привязывать один из его концов к никелированным перилам.

– Простите меня! – пролепетал Киви, не в силах пошевелиться, думая, что его решили убить за визит месячной давности.

– Назови мне имена тех, кто стоял за организацией теракта в Атрашевске, – ровным голосом потребовал Исоев.

– Я не знаю, – растерялся Киви.

– Но ведь ты помогал оформить пропуска на станцию журналистам! – Алишер закончил привязывать веревку с петлей и подошел ближе.

– Я просто просил ускорить этот процесс нужных людей, – запротестовал Киви.

– Хватит болтать, – разозлился Исоев и, подойдя к Олегу Юрьевичу, взял его за локоть. – Пойдем.

На негнущихся ногах Кивинов подошел к лестнице. Алишер накинул на шею петлю.

– Слушай меня внимательно, – заговорил директор «Талисмана». – Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать. Если ответ мне не понравится, ты летишь вниз. Понял?

Киви закивал головой.

– Кто такой Салех Зарзур?

– Араб. Я его впервые увидел на яхте у принца Аль Фазима.

– Кто приказал тебе идти ко мне?

– Никто, – пожал плечами Кивинов. – Мне было поручено найти надежных людей в Москве…

– Кто из известных тебе чеченцев, которые живут в столице, причастен к обману Мадины Инакаевой?

– Не знаю, – растерялся Киви.

В то же мгновение Алишер толкнул его в спину, и депутат полетел вниз. Раздался шлепок тела о кафельную стену бассейна.

Спустя несколько минут оба чеченца прошли через гостиную к выходу, где рядом с лежащим трупом охранника появился пистолет с отпечатками пальцев Олега Юрьевича.

* * *

Нещадно

палившее солнце до того раскалило палубу, что Аль Фазим распорядился накрыть в совещательной комнате. Кондиционеры яхты работали на полную мощность, поэтому Антон надел поверх рубашки еще и пиджак. Взяв небольшой флакон с голубоватой жидкостью, заправленной во флакон из-под одеколона, он направился в каюту хозяина яхты. Сам Аль Фазим о чем-то беседовал с Дикалу, стоя на верхней палубе. Их только что оставил Антон, пересказав уже известную чеченцу историю о гибели Салеха и его людей. Он не волновался за то, что принц что-то заподозрит, увидев его праздношатающимся. Он сам предложил Филиппову осмотреть корабль, заметив при этом, что это не самый дорогой из всех имеющихся в его распоряжении.

Антон зашел в каюту принца. Большая, застеленная атласным покрывалом кровать, телевизор, стол из красного дерева. Небольшие полки, по-видимому, с любимыми книгами. Особо ничего не разглядывая, Антон принялся обрабатывать все предметы, с которыми мог соприкасаться араб. Письменный стол, дверные ручки, висевшую в платяном шкафу одежду и даже постель. На все ушло не больше трех минут.

Вернувшись в свою каюту, он едва поставил флакон на полочку и достал свой чемодан, чтобы убрать его, как вошел Дикалу.

– Пойдем, уже накрыли на стол. – Он скользнул взглядом по каюте и остановил его на флаконе. – Что за одеколон?

Не спрашивая разрешения, чеченец прикрыл за собой дверь, взял его в руку и, надавив на колпачок, брызнул на ладонь. Понюхал.

– Мне такой не нравится. – Поморщившись, он вернул его обратно и вышел в коридор.

Чуть раньше Антон уже обработал этим составом перила лестницы. Команда из трех матросов и капитана практически все время проводила либо в рубке, либо у себя в каюте, вход в которую был отдельным. Поэтому, кроме прислуги принца, состоящей из одной среднего возраста женщины, в эту часть судна никто не заходил. Антон опасался за ее жизнь, но ничего поделать не мог. Оставалось уповать на случай, что ей достанется меньше и она сможет пережить отравление. Ко всему женщина выполняет все работы в перчатках. Это немного успокаивало.

В гостиной яхты его ждал шикарный стол. Блюда были в основном из морепродуктов. Несколько сортов вин. Аппетита не было по причинам плохого самочувствия. Последние сутки у Антона появилась горечь во рту и тяжесть в правом подреберье. Как и обещал генерал, противоядие не полностью нейтрализует токсины, да и само по себе оно, как и любое лекарство, наверняка небезопасно. Распрощавшись про себя со здоровой печенью, он молил бога, чтобы не заработать цирроз.

Пили и ели практически все время молча. У Аль Фазима из-за известий, привезенных Антоном, настроение было плохим. Наверняка он испытывал одновременно недомогание из-за попавшего в организм яда. По заверению инструктора по применению специальных средств, в тех дозах, которые получает принц, он должен уже через четверть суток слечь. Если не принять экстренных мер, то на смену сильнейшему недомоганию и упадку сил придет паралич дыхательных путей, и, как следствие, наступит смерть. До этого времени Антон должен покинуть яхту и как можно быстрее исчезнуть из Турции. Препарат распознаваем только в первые двенадцать часов и то, если известна его формула. Однако он был уверен, что гибель нескольких человек сделает его главным подозреваемым.