Уникум
Шрифт:
– Пробегись по следам, нужно замаскировать место въезда в лес, - велел я разведчику, и как тот убежал, достав ключ я открыл танк, тот заперт был, открывал осторожно на предмет минирования, но всё было в порядке. Не миновано.
Танк бывал в бою. Я начитал двадцать восемь попаданий от мелкокалиберных противотанковых пушек, и семь от чего-то посерьёзнее. В основном попадания в башню были, но похоже машина в порядке, пробитий нет. Проверил веткой, открыв бак, сухо, на последних каплях горючего загнали в лес. Тот от опушки в ста метрах стоял. Сняли два из трёх пулемётов, оставив спаренный с орудием, и ушли. К орудию два снаряда, двадцать семь дисков с патронами, остальные тридцать пусты. Остальное видимо с собой забрали сколько смогли. Проверил электрику, аккумулятор чуть дохлый, но приборы засветились, электромотор повернул башню туда-сюда. В порядке машина, как я и думал. Воронку я нашёл там где и должна быть, под сиденьем мехвода. Выбравшись наружу, вставил ту в горловину
– Следы танкисты сами лапником замаскировали неплохо, но я поправил, нужно специально искать чтобы их найти.
– Ясно. Как тут с противником вокруг? Если пошумим засекут?
– Никого рядом не заметил, товарищ старший сержант.
– Отлично. Посмотри вокруг, а я проверю танк и разверну его.
Вернувшись в боевой отсек, я устроился на месте мехвода, и проведя нужные процедуры, баллоны со сжатым воздухом пусты оказались, пришлось аккумулятор использовать. Ничего, насос поработал, подавая топливо, после чего нажал на запуск стартера. Две секунды крутил, под конец с трудом, пока двигатель не взревел мощным басом. Оставив того тарахтеть на холостом ходу, аккумулятор подзаряжался, я выбрался через люк стрелка и осмотрелся. Вот кстати, у мехвода своего люка не было, он рядом у стрелка имелся. Вылезать проблема. Разведчик морщился, шумим, я же, прикинул как разворачивать, почва песчаная, но застрять всё же возможно, и решил, что стоит рискнуть, так что вернувшись обратно, включил первую скорость и стронул танк с места. Отлично, коробка, двигатель и ходовая в порядке. После чего потянул на себя рычаг и танк загребая левой гусеницей песок, с остановившейся правой, начал крутится на месте. Большой разворот не получится, деревья мешают. Поворот удался и я, проехав чуть вперёд, стал передком в сторону откуда этот танк приехал. После этого заглушил двигатель и выключил массу, привёл лёгкую консервацию. Закрыв танк, заперев, я убрал ключ от люка под правую гусеницу, после чего мы с бойцом снова замаскировали «КВ» лапником и бегом рванули обратно. Опаздываем. Это всё на всякий случай. Вот и схрон у летних лагерей нашего полка у Ровно, с трофеями с бандитов, тоже у меня на всякий случай. Песок там мягкий, зарыл на полметра. Мало ли пригодится. А топливо найти можно, если так уж нужно вывернусь и найду.
Успели едва-едва, ротный глянул недовольно, но доклад выслушал.
– На ходу значит и без боекомплекта?
– пробормотал тот и потёр подбородок, потом решил.
– Медленный он, оставляем. Но командованию при возвращении сообщим. Всё, по машинам!
Быстро вперёд ногами нырнув в люк на своё место, я воткнул штекер шлемофона и сообщив что на связи, запустил двигатель. После чего выехав на опушку, «БА» уже стоял, так и двинул вперёд, следом за броневиком. Труханов сидя в открытом люке сообщал куда ехать, где прибавить скорости, а где и сбросить. Двигались всё же на максимальной, и что радовало пыль скрывал нас, непонятно кто едет, поэтому охрана аэродрома и не поняла сразу что происходит, а когда мы ворвались на территорию, уже поздно было.
– Дави!
– заорал ротный и я подмял хвост двухмоторного бомбардировщика. Вроде «Дорнье».
Если раньше я только думал, что специальность механика-водителя мне не нравится, то теперь я мог об этом говорить уже уверено. Ещё как не нравится. Ну не моё. Вот будучи командиром танка я ощущал себя на своём месте. Так что в последнее время я размышлял и прикидывал как соскочить и вернутся на должность командира бронемашины. Пока ничего в голову не приходило, разве что потерять танк. Как-то очень не хотелось бы, в этом случае и я могу не выжить. Может этот «КВ» и не пригодится, но такие схроны на чёрный день я старюсь оставлять. В прошлой жизни тоже делал. Из двух десятков только три пригодились. Да и то без особой нужды, тупо лень идти было деньги снимать. Так вот, по плану налёта на аэродром. Зачем снаряды тратить если самолёты можно уничтожить банально раздавив? Истребители полностью, более крупные самолёты по хвосту проехать, без хвостов же те не полетят. Вот и разбились на группы, шесть танков зачищают охрану, уничтожая зенитчиков, и бьют по казармам и палаткам с личным составом, их броневик поддерживает, двигаясь позади. Четыре танка, считая ротного, уничтожают самолёты и материальную часть. На всё про всё выделено полчаса, после чего скорым маршем идём к Владимир-Волынску. К станции. Немцы уже активно её используют, поставляя всё необходимое.
Я радостно заорал, давя очередной «Лаптёжник», тут и они были, это уже третий на моем счету. В общем, веселились на стоянке знатно. Несколько самолётов немцы пытались поднять в воздух, видимо дежурные, но их расстреляли, миндальничать не стали, не пожалев снаряды. В общем, я бой особо и не видел, что там в узкие смотровые щели мехвода увидишь? Что перед тобой то и видел, только и слышал команды Труханова. Однако с аэродром мы закончили
Ротный орал и матерился, видя, как вспыхнули две «тридцатьчетвёрки», но мы мчались на предельной скорости вперёд, активно маневрируя, сбивая прицел. И это помогало, пока не попали, хотя один раз танк и содрогнулся. Но это был рикошет. Тут вдруг новый страшный удар, попали, я чуть не потерялся. Однако двигатель ревел, танк продолжал мчаться вперёд, покачиваясь на неровностях, слушаясь моих команд, но стало странно светло, и стрелок-радист, что обернулся назад, вытаращил глаза и прокричал мне на ухо, почему-то внутренняя связь не работала.
– Командира нет!
Я не понял его, и обернулся, сразу сообразив, что произошло. Снаряд просто снёс башню нашего танка, срезав ноги командира по колена, он выше сидел, и поперёк туловища башнера. Страшное зрелище, кровью завоняло и разорванными внутренностями. Ясно, то-то танком легче стало управлять, несколько тонн стали и брони потеряли. С этой батареей ловить нам нечего так что я потянул левый рычаг на себя, и поворачивая погнал прочь, продолжая идти зигзагами. Вскоре нас скрыла складка местности, и мы, выехав на дорогу, распугивая всё живое помчались прочь. Стрелка я отправил к проёму где башня была, тот подсказывал куда едем, убрав ноги командира к башнеру, а то у него тоже обзора не было. Пулемёт стрелок прихватил, в случае чего мог открыть огонь сидя как в окопе. Тот и сообщил, проорав в ухо, что две «тридцатьчетвёрки», старясь не отстать, идут следом за нами. Я сбросил скорость до среднего, так что те нас нагнали, пристроившись за кормой, а стрелку я велел искать где мы грузовики оставили, нужно доложится политруку. Теперь он за старшего. Нужно ещё узнать кто уцелел в тех двух танках. К счастью стрелок приметил знакомый разъезд, там были следы нашего движения, так что вернули куда нужно, вскоре добравшись до стоянки грузовиков. Нашли, пусть по факту и случайно. А выжил лейтенант Кузмин, по номеру на башне танка ясно стало. Кто второй не знаю. Он мне незнаком был. Жилин выжил, он мехвод у Кузмина. Вот только на стоянке где мы грузовики оставили шёл бой. Было видно, как полыхает машина и трассеры мелькают. Там шла активная перестрелка. Да ё-ё-ё.
Притормаживая, я пропустил два шедших за мной танка вперёд, их командиры тоже разобрались что происходит и с ходу открыли огонь из пулемётов, несколько раз ударила пушка. Да и мой стрелок, младший сержант Губин, тоже стрелял. Пусть вечер, темнеть ещё не начинало, полчаса до наступления темноты, но видимо видели куда стрелять. Я сдал чуть в сторону, чтобы стрелку никто не мешал. Хватило пяти минут, немцы, те что уцелели спешно отошли, и вскоре, когда к нам вышли выжившие, всего двое из водителей, политрук и остальные погибли, стало ясно что произошло. По следам от наших танков на них наткнулся патруль на трёх мотоциклах. Из девяти немцев ушли двое, трупы семерых и все три мотоцикла обнаружили тут же. Один на ходу был. Кстати, Кузьмин оказывается подобрал двоих из экипажа танка подбитых зенитками у моста. Мехвода и стрелка. Тут тоже попадание в башню, но с пробитием было, погибли у них командир и башнер. А танк загорелся. Едва покинуть успели, там порох в снарядах начал гореть, да и то у стрелка ноги опалило сильно.
Пока спешно копали могилу, части тела командира роты и башнера уже достали, Кузмин собрав командиров, меня в том числе, сообщил:
– Я решил, как закончим с погребением, немедленно уходить к нашим. У нас два танка остался, и один без башни. Из грузовиков ничего на ходу нет. Людей на броню примем и уйдём.
– Товарищ лейтенант, предлагаю забрать «КВ», - подал я голос.
– Какой ещё «КВ»?
– удивился тот.
– Разведчики обнаружили в этом лесу брошенный танк… - я кратко описал что было ранее днём.
– Скорость у него не велика. Могут перехватить, или засаду по пути устроить, - морщась, задумчиво протянул тот.
– Какова у него дальность хода?
– При полных баках по дороге чуть больше двухсот, по пресечённой чуть больше ста. По дороге может скорость держать тридцать километров в час, по пересечённой пятнадцать.
– До Луцка по прямой километров семьдесят, но пока крутимся по полевым дорогам все сто пятьдесят будет. Баки я так понимаю сухие?
– Я там пару канистр слил, километров на тридцать, не больше.