Универсальный саквояж мадам Ренар
Шрифт:
– Пятикоординатный манипулятор? – небрежно спросил он.
Прозрачные трубки тянулись из корпуса устройства под холодильник. Лев ткнул пальцем в переднюю панель корпуса, там стукнуло, зажужжало, взвыло – и по трубкам задвигалась кашица.
– Боже, что это, – бормотал Фёдор. – Надеюсь, не майонез. Может, сыр? Нет, непохоже… Тесто? Слишком лёгкая
Раздался писк и на панели контейнера засветилась синяя кнопка.
– Ты практически прав, – Лев открыл дверцу. – Омлет с сыром.
– Копать-колотить! – вырвалось у Фёдора.
Жёлтая кучка на блюде несомненно была омлетом. У неё не оставалось выбора.
– Скрамбл знаешь? – Лев протянул ему стеклянную тарелку. – Это скрамбл.
– Его едят?
– Ещё как.
Фёдор съел свою порцию, вилкой собрал, что осталось на тарелке, и сунул в рот, стараясь ни крошки не уронить.
– Подожди, но это же… это же некислые бабки!
– Ты же сам видишь, – Лев орудовал вилкой. – У отца проблемы с интерфейсом. Дешёво, вкусно, питательные свойства продукта не нарушены, а если работать над формой, придётся либо удорожать аппарат, либо чем-то жертвовать в качестве продукта. А он не хочет.
– А как оно работает?
– Разбирает продукт на молекулы: белки, жиры, углеводы, и пересобирает согласно поставленной задаче. Ну, не совсем на молекулы. На мелкие составные. Суй в загрузочный блок хоть творог, хоть морковку, хоть слипшиеся пельмени. Хоть растения. Смотри, сейчас он нам сделает печеньки.
Не вставая с табуретки, Лев дотянулся до аппарата и ткнул пару кнопок.
Пластиковый контейнер засветился. Из «пальцев» на стеклянный поднос стала выдавливаться жидкость. Жёлтые лужицы тут же превращались в печенье, которое Лев высыпал в миску и поставил на стол.
– Я запросил, чтобы добавки – шпинат, креветочное масло и сыр. Нормально, будешь жрать?
– А… из чего всё это?
– Что в холодильнике оставалось. Масла сливочного немножко, сметана, чеснок, морковок пара, картофелина вчерашняя варёная была, зелень какая-то умершая, палочки крабовые – так-то я их почти не ем, а так – ну, я всего не помню. Набросал, чего было.
Чай Лев наливал из самого обычного чайника.
Холодильник в кухне был старый. На полу стоял бумажный пакет с картошкой и луком. В корзинке на подоконнике лежали помидоры, а на буфете выстроилась батарея стеклянных банок. В голове не помещалось, как такой человек – изобретатель! – не может нормально жить.
– Но…
В железной двери четырежды повернулся ключ.
Вошедший был невысок, худощав, тревожная складка залегла между чёрными, как у Льва, бровями, но аккуратно постриженная борода и седеющие волосы были тёмно-русыми. Обнаружив парней, человек быстро поднял палец, чтобы его не беспокоили, бросился к столу и что-то долго писал. В блокноте. Ручкой.
Закончив писать, он вышел в кухню, присел на край стола и с интересом взглянул на Фёдора.
На ужин были глазунья с салатом из зелёного лука и помидоров, блины с яблоками, сыр. Жена изобретателя
Мачеха Льва пришла на самом интересном месте их разговора, удовлетворила свое любопытство насчёт того, сколько Фёдору лет, и кто его родители, и неужели в здешних школах действительно учатся целых двенадцать классов и он закончил школу в девятнадцать лет, выяснила, где живут родственники его семьи и чем занимаются, после чего выгнала всех с кухни.
– Господа, к делу, – Берёзкин промокнул рот салфеткой. – Чем вы намерены заниматься?
– Э-э-э… – протянул Фёдор.
– Так я и думал, – усмехнулся изобретатель.
Берёзкина мешала ложечкой в чашке с чаем.
– Фёдор, раз уж у вас общие планы, может быть, вы позовёте к нам свою маму? Ведь её это тоже касается.
Фёдор Летний хотел было сказать «нет», но не успел открыть рот, как уже звонил матери.
Глава 3, в которой происходит исторический разговор
– …Целыми днями сидит за компьютером, – жаловалась Летняя.
Рядом с женой изобретателя она казалась ещё выше. Обе красились в рыжий, обе носили очки, обе были в джинсах, обе говорили скороговоркой. Только Берёзкина была стриженая, маленькая, как фея, в зелёной разлетающейся тунике, с ярким весёлым лицом, а мать – бледная, рослая, как валькирия со своими длинными волосами.
– Правда, он ещё читает, но всё-таки – игры, сплошные игры и ничего, кроме игр! Даже с бывшими одноклассниками не гуляет. Книги, в основном, в транспорте и в кровати. У меня волосы дыбом встают, когда я думаю, что он так и просидит за своим ящиком всю жизнь. Что я вырастила взрослого лося, который в двадцать лет ничего делать не хочет, социализироваться не желает, а желает только лежать на диване, играть в игры и ждать, пока мать придет с работы и принесет в клюве вкусненькое! У него мотивация на нуле!
Лев покосился на Фёдора. Тот рассматривал стену.
– Можно подумать, мы были другими, – попробовал утешить изобретатель. – Мы тоже ничего не хотели делать. А посмотрите на нас сейчас!
– Не хочу, – отрезала Елена Летняя. – Если бы я знала, что слава и деньги у нас теперь разные вещи! Не то, что жить накладно, умереть не на что. Хорошо, сжала зубы, нашла другое место. Знаете, пока работала в журналах – пусть даже и с той зарплатой – чувствовала себя человеком. А теперь мне пришлось устроиться в домоуправление! Статьи – в свободное время.
– Ну, знаете, и я простой тестер, – отец Льва печально улыбнулся. – В свободное время – дело для души.
– Простой тестер? – разочарованно переспросил Фёдор.
– Нет, не простой. Я супертестер. Начальник отдела качества в одной крупной немецкой компании. Которую уже доедает Китай. И как только это случится, придется заняться другим. Самообеспечения – увы! – пока не выходит.
– Мужа пригласили читать механику в здешнем Политехническом университете, – сообщила Берёзкина. – С осени. А я преподаю в частном лицее вместо того, чтобы переводить своих любимых французских поэтов.