Университет Айморет-1. Семь печатей фейри

Истомина Лиза

– В некой мере да, я его учитель.
– На сей раз Сан-Луис улыбнулся намного теплее.
– Но и я у кого-то учусь - причём постоянно, - так что всё относительно в этом мире, дорогая. Сколько же мне лет... Я потерялся. На седьмом десятке сбился и, кажется, начал считать заново. Затем опять сбился и опять посчитал заново. Может быть, лет двести?

Не удержавшись, рассмеялась. Двести лет! Шутник продавец, ой, шутни-и-ик! Никто не живет двести лет, ни одна оболочка не выдержит. Камни со временем превращаются в пыль, вода испаряется и успевает пройти много-много раз круговорот, а

уж чтобы люди существовали два века - невозможно. Я развернулась всем телом к часам:

– Тэй Виторт, ну, вы-то посмеиваться над несчастной школьницей не станете? Не знаете, стар ли ваш наставник?

Мне интересно знать - хотя бы для удостоверения в личности продавца. Мол, вон от него ждать беды не стоит.

А вдруг?..

Как-то слышала я легенду об одном продавце. Неправильном продавце - его товаром были кошмары. Тридцать лет он скитался по земле, паля чужие жизни в пустынях, топя мёртвые души жадных до золота и власти чиновников в морях из вин, губя собственное существование в криках мучений должников. И, говорят, Продавец Кошмаров был страшный любитель Ходячих Механизмов - он создавал их и постепенно черную свою душу всю вложил в свои творения. А его возлюбленная, прознав про механические куклы, ушла от Продавца, за что Сиятельный наделил её страшной меткой; единственный луч света в жизни колдуна ушел, оставив наедине с муками совести.

Встряхнулась. Конечно, я не верю в эти сказки-присказки-легенды и вряд ли когда поверю. Настоящий механик не любит мистическое и главное для него - логика, математика и в высшей степени человеческий ум. Но почему бы не подстроить факты так, словно древний миф ожил и вот он - Продавец Кошмаров, один из Триады Спящего, стоит передо мной в некрасивой старости и неспокойно рассказывает о моём, Дженни, отце.

Порой так хочется увидеть чудо, что ты сам делаешь любые шаги, лишь бы оно приблизилось хоть на секунду.

– Простите, мисс Дженни, но я не считал.
– Виноватая улыбка проскользнула на циферблате, сложившись наполовину из цифр, наполовину из золотого края.
– Я пришел к мистеру Эшу много позже его первого появления в Хеймавитте. По крайней мере, - настороженный взгляд, - ему уже тогда на вид было лет шестьдесят.

Так ломаются миры, заботливо выстроенные нами. Продавцу Кошмаров от силы сорок пять исполнилось. Заодно я узнала имя Сан-Луиса наяву - мистер Эш. Незамысловатое. Запоминающееся.

– Ладно, не станем тянуть резину, и так прилично растянутую, - я порыскала взглядом в поисках свободного от часов стула, - можно присесть?

– Конечно.

Мне на колени сразу легла тонкая книга - нет, брошюрка. Она задвигалась, зашуршала страницами - побелела до девственного чистого листа и вновь покрылась письменной вязью. Я вскинула глаза на мистера Эша, безмолвно спрашивая: "И что это?"

– Чертежи твоего отца. Самая малая их часть, если быть точнее.

Брошюрка раскрылась, и ближайшая шестеренка заинтересованно выпрыгнула из страницы. Чувствую, прибавится мне проблем.

Настоящее время.

Глава 1

Сын

знаменитого Максимилиана Киллинга злым взглядом буравил неповинную меня и поигрывал внушительными мускулами. Черные зрачки заметно расширились, заняли почти всю радужку, гневно блестели. Не-э-эт, мне нисколько не приятно смотреть на этого психа! И как бы влиятельный папочка-проректор не строил свои матримониальные планы в отношении одной дочки одного инженера, я не собираюсь прозябать всю жизнь в катакомбах с будущим солдатом.

– Ну, Джен, давай - покажи, на что способна!
– усмехались некоторые.
– Или ты зубки показываешь только тогда, когда брат рядом? Ну, конечно, Оливер же хрономант, боевик; за его спиной грех не спрятаться!

А ты разве не прячешься за мистером Максом? Знаем вас, миссис Грёза треплется о вашей парочке частенько.

– Вы посмотрите на него, об стенку ударенного и кувалдой приласканного!
– Я уперла руки в бока. Дос-с-стал, хрономантишко, дос-с-стал!
– А сам-то? Как только их светлость великий Хранограф появляется на горизонте, так у сына его, Рэна, леди Совесть томно зевает и заваливается спать. Что скалишься, правда глаза режет, Киллинг?

Неприлично короткие, еще короче моих, несильно-то отросших, светлые волосы Рэна встали дыбом; меж ними заскользили крошечные синеватые молнии. Я удовлетворенно улыбнулась, кажется, так и не сумев скрыть ехидный блеск в глазах. Ибо тогда от чего у Киллинга-младшего зубы свело так, что вся мо... физиономия перекосилась?

– Ах ты, мелочь рыжая!
– прошипел он, неторопливо закатывая рукава белой рубашки и столь же неторопливо надвигаясь на меня.
– Сейчас ты огребешь за все свои слова. Ты посмела оскорбить моего отца. Посмела оскорбить меня. Оливер не спасет тебя, Дженнифер, и тетушка Салли не вступится.

Я машинально сняла с плеча рюкзак. Хрономант непонимающе вздернул бровь:

– Решила перекусить, ремесленница (1)? Не вовремя как-то.

Да мне твой перекус, как мертвому припарки. Вот если я сейчас найду отвертку... Или кусачки... Или - вообще что-нибудь, без разницы, лишь бы отутюжить тебя хорошенько!

Рука наткнулась на загнутый гвоздь. Помнится, в прошлом месяце братец специально ломал наши с ним детали и приборы, чтобы было чем мне, мелкой, обороняться. Жалко, ага, но против рыжего старшего даже танк не попрет.

Я, сощурившись, наблюдала за Рэном - тот стоял уже рядом, опасно наклонившись и сжимая кулаки. Что, нападешь на беззащитную девушку? И не побоишься ничего? Как знаешь. Красная пелена застили глаза, и я махнула рукой я настолько быстро, что лорд-хрономант ахнуть не успел, как на его щеке появилась длинная красная черта.

– Ай, дура!
– моргнув, заорал не своим голосом Рэн и прижал ладонь к ране.
– Я припугнуть хотел, а ты?!

– В следующий раз будешь думать прежде, чем захочешь "припугнуть" меня.
– Последние слова я пробурчала под нос и развернулась.
– Иначе разукрашу вторую половину лица, нигра (2).