Университет
Шрифт:
Нет.
Всего себя этой борьбе он не посвятит. Но и оставаться в стороне ему негоже. Он не пойдет по стопам Стивенса, не станет метаться по городам и весям и взрывать университеты. В мире более чем достаточно всякого зла: нищета, голод, убийства... Тот факт, что он знает обо всех этих мерзостях, не побуждает его мчаться на помощь, ломать свою жизнь ради спасения других. Есть люди, которые очень близко к сердцу принимают горе ближнего и что-то предпринимают, чтобы исправить положение. Это святые, это исключительные люди, готовые жертвовать собой, нести крестную муку ради других. Ян
Но что касается зловещих безобразий в университетах — разве тут можно оставаться в стороне?
Нет, быть совсем в стороне ему совесть не позволит. Хочет он того или нет, отныне он постоянно будет настороже, постоянно будет приглядываться к тенденциям в том университете, где ему суждено преподавать. И если ситуация станет критической — он не сбежит с тонущего корабля, он будет бороться — потому что знает, как именно надо бороться.
Однако делать из этого единственный смысл своей жизни, подобно Стивенсу...
А впрочем, возможно, правительство отныне будет осторожнее и само станет следить за дурными тенденциями в учебных заведениях? Тот факт, что Эленор не уволили, с ясностью показал Яну: правительство в курсе истинной подоплеки событий. Кто-то могущественный связался с руководством компании, в которой работала Эленор, и в результате ее действия — регистрация десяти тысяч владельцев кредитных карточек в качестве студентов Бреаского университета — были объявлены "непреднамеренной ошибкой".
И это невзирая на то, что Эленор создала специальную программу для реализации этой "ошибки" и ввела ее в компьютерную сеть компании!
В обычной ситуации она села бы на скамью подсудимых.
А так ей позволили собственноручно исправить "ошибку".
Могло ли тут обойтись без вмешательства очень влиятельных лиц из правительства?
Ян мог утешаться тем, что хотя бы Эленор сохранила свое рабочее место. Сам он оказался безработным по вполне понятной причине. Впрочем, профессор не переживал. Надо лишь набраться терпения, а работа непременно будет. Он разослал свои резюме в несколько десятков южно-калифорнийских университетов — как частных, так и государственных. Кто-нибудь да откликнется. Ведь у него безупречная биография, хороший послужной список.
К тому же скоро каникулы, будет время немного пописать и увеличить этот чертов список публикаций, столь милый университетскому начальству.
В голове у Яна созрела большая статья — или даже серия статей — о том, как чтение литературы ужасов закаляет читателя, незаметно укрепляет его способность противостоять реальному ужасу в жизни: смерти, потере близких, всякого рода несчастьям и катастрофам.
Некоторое время он носился с идеей создать собственную антологию литературы ужасов. Потом решил, что работа Стивенса достаточно хороша. Пусть его книга остается образцовой, пусть по ней учатся все студенты. Ян слишком многим обязан этому человеку, чтобы пробовать
Возможно, более полезным делом будет написание романа.
Частенько, сидя перед экраном невключенного компьютера, он припоминал эпилог романа Стивена Кинга "Сияющий", в котором Уэнди, Денни и Хэллоранн мирно ловят рыбу на берегу озера в глухом райском уголке. И тогда ему мечталось о том, как он купит домик в такой вот деревушке, вдали от шума и суеты городов, и остаток жизни будет ловить рыбку, совершать пешие прогулки по округе — словом, станет по мере сил сливаться с природой...
Но тут он вспоминал об Эленор и возвращался на землю. Конечно, природа и глухомань хороши, да только в романах. Трудно представить себе жизнь с Эленор вдали от города.
Они горожане, у них это в крови.
Против своего характера не попрешь.
Одно дело жить в пригороде, и совсем другое — по-настоящему далеко от цивилизации.
Через две недели после уничтожения университета Эленор переехала к Яну насовсем.
В середине декабря он получил приглашение преподавать в Фуллертонском университете.
А в канун Рождества Ян сделал предложение Эленор. И она согласилась стать его женой.
2
Когда первые страсти улеглись, они все подробно обсудили.
— Мне придется где-то заканчивать образование, — сказал Джим. Он со значением взглянул на Фейт. — Хочешь учиться в Фуллертоне?
Девушка отрицательно мотнула головой.
— Мне не нравится тамошний университет.
— Тогда где? А ты вообще-то хочешь учиться в том же месте, где и я?
Она улыбнулась, кивнула головой и ласково обняла его.
— Разумеется!
Остаток семестра они выбирали приемлемые для обоих университеты как в Калифорнии, так и в Аризоне, а потом разослали прошения о приеме. После этого Фейт гостила у матери Джима в Уильямсе. Спали, они, конечно, в разных комнатах, как и полагается неженатым — чтобы не обидеть мать Джима, которая придерживалась традиционных строгих взглядов.
Но сексом занимались при каждой возможности — вечером в машине, в рощицах по время дневных прогулок, в доме, когда мать Джима куда-нибудь уходила. Джим любил Фейт и она любила его. И все у них было прекрасно... Однако чего-то в их нынешней близости все же не хватало.
Он осознавал, чего именно, но даже себе не хотел открыто признаться в этом. И перед Фейт делал вид, что все отлично и он чертовски счастлив.
На третьей неделе декабря, когда они еще были в Уильямсе, начали приходить письма из университетов, куда они писали. Первым получил сразу три положительных ответа Джим. Два из них он показал Фейт и матери, а о третьем письме промолчал: унес его в сарай и сунул на полку за мешок с минеральными удобрениями. Это был положительный ответ из Уэйкфилдского университета, куда Джим направил письмо втайне от Фейт. Думать о возможности учебы в Уэйкфилдском университете было так же волнующе неприятно, как в конце прошлого лета думать о возвращении в Бреа. Но в этом чувстве проглядывало столько знакомого, что его неприятность имела в себе нечто привычное, почти успокаивающее.