Университетская набережная
Шрифт:
3.2. До сих пор не забуду, как он угостил таким крепким чаем («чифирем»), что у меня чуть сердце из груди не выскочило. И хотя потом я прошёл Крайний Север (девять лет два месяца и три дня, что записано в трудовой книжке), но от употребления такого чая (на Севере – обычная вещь была, особенно на буровых) всегда отказывался.
3.3. А как он, зачитавшись своей лекцией, оступился и великолепно упал с постамента в главном лекционном зале, вскочил и на «четырех костях», будто обезьяна, вскарабкался по ступенькам назад, после чего продолжил излагать свои
4. Иоффе Олимпиад Соломонович. Потрясающий ум и контакт со студентами. До сих пор сидит в мозгах и помогает в жизни его направление мысли об особой важности понимать основные начала или «дух» права, причем, не только гражданского.
5. Смирнов Всеволод Николаевич, - вёл у нас в группе семинары по трудовому праву. Постоянно подчеркивал перед другими официальными лицами (даже после завершения обучения) мое усердие в учёбе, показывая на толстый портфель, постоянно «под завязку» забитый книгами, и призывая брать пример с Кривого.
6. Иванкина Татьяна Васильевна, - милейшая и доброжелательнейшая женщина, которую очень люблю и низко кланяюсь. Один из оппонентов по моей докторской диссертации.
7. Толстой Юрий Кириллович, - умнейший цивилист, интеллигентнейший человек, государственник. Потомок одного из великих русских родов.
7.1. На отметинах после моей защиты, произнося тост, спросил у Сережи Панина (начальника юридического Департамента Минтруда РФ, который был неофициальным оппонентом):
– А не из тех ли Вы Паниных? На что Сережа, при произнесении уже своего тоста, ответил:
– Да, из тех самых. Только Ваш предок тогда в подчинении моего находился по должности.
7.2. До сих пор помнит мою статью о вахтовом методе, опубликованную в Правоведении в период его главного редакторства.
7.3. Поддерживает личные и профессиональные контакты со многими учеными, включая белорусских, и, особенно, с Чигирем Василием Федоровичем. «Передачки» их друг другу я неоднократно доставлял с благоговейным трепетом младшего по докторскому цеху.
8. Хрусталев Борис Федорович, - который первым читал самый «сырой» вариант моей кандидатской диссертации и высказал много толковых замечаний, но не мог быть моим научным руководителем из-за того, что не оформил соответствующие документы в ВАКе.
9. Экимов Анисим Иванович, - куратор нашей группы. Даю только три зарисовки.
9.1. На занятиях он специально говорил: «Девки» и (или) «Девицы». А когда дамы-студентки начинали возмущаться, приводил примеры из русского эпоса типа: «красны - девицы» или «девки, айда гулять»...
9.2. Мы должны были вместе ехать в Москву встречать прибывающую чехословацкую делегацию преподавателей и студентов юрфака Карлова университета для сопровождения в Ленинград. А я опоздал,
Потом, правда, я вымолил у железнодорожников билет на более скорый поезд и догнал его, встретившись у справочного бюро, где Анисим Иванович собирался давать сообщение о моих поисках.
9.3. Позднее, когда мы были уже «на ответках» в Праге, я увел у него из номера чешскую дамочку, рационально (может, и зря) просчитав, что он уже с нею ничего интересного сделать не сможет, о чём, сожалею.
ЗОЛОТЫЕ МОИ РОССЫПИ
Часть вторая. Об однокашниках
1. Ильин Юра, - староста, начальник Курса, как-никак, опять же, и на азиатском Крайнем Севере вместе работали. Не понаслышке жизнь знает. Потрясающие вечеринки и прочие сборища в его квартире на улице Солдата Корзуна, милейшая его матушка и добрейшая соседка. Старостой как был, так и остаётся. Великая хвала тебе, Юра!
2. Шарыкин Серж, – «сожительствовали» с ним более 3,5 лет … Тут только начни писать, на других времени не останется.
2.1. Например, как тетя Женя – алконавтка, и по совместительству наша квартирная хозяйка с улицы Гатчниской, что на Петроградской стороне, сдала в ломбард Сержеву «крутую» дубленку зелёного цвета и только с помощью руководителя партийной организации большого цеха крупного завода (ее мужа) эту дубленку обратно истребовали.
3. Умные, но пьянь и попрошайки, Панкратов и Колдаев, отчасти, Осоцкий и Петровский.
3.1. Вовик и Осоцкий, – как жрали на обед две этих худобы (пропив перед этим последние копейки) одну луковицу на двоих, макая её в соль и откусывая по очереди.
3.2. Рэббит Моисеевич, – как облевал потолок у тети Жени, нашей с Сержем квартирной хозяйки, да так, что она всем заявляла, что он испакостил весь туалет (хотя этого на самом деле не было) и требовала с него денег на вино.
3.3. И заяц Вульгарис на простыне в квартире, которую он снимал с Осоцким возле Исаакиевского собора, где меня познакомили с Танькой Толстой, а её едва не ...
3.4. Как в стройотряде вытаскивал Колдаева из лужи после выездной бани в …, (забыл местечко, - напомните), раздевал и укладывал в бытовке на полку второго яруса (извазгавшись весь) а он меня при этом меня на … посылал.
3.5. Как там же поймали и удавили (противоправно) с ним и Вовиком белую курицу, попытавшись по моему рецепту запечь ее в земле под разложенным сверху костром…
3.6. Как Колдаев с Панкратовым (выгнанные с их прежней хаты и бытовавшие у нас за промилый Бог без копья за душой) ходили, пьяные в стельку, в грязных носках по простыням на матрацах «в восточном стиле», на которых мы с Сержем спали в Веселом Поселке.