Unknown
Шрифт:
Многолетняя склонность игнорировать духов до того, как я появилась, привила Уиллу несколько дурных привычек, которые я пока не смогла сломить. Первой, была его склонность вставлять наушники в уши всякий раз, когда он не хотел меня слушать.
Второй склонностью, было его отношение "забей на проблемы", когда рядом был его друг Эриксон, что к счастью, случалось не часто.
Я готова была ко всему, но после того, как увидела свою мать обнимающейся с бутылкой, в попытках забыться, я стала немножко подозрительной, видя кого-то еще о ком
– Нет, он в Калифорнии, помнишь?
– Уилл медленно встал, как будто у него все болело и побрел к шкафу. Зачем, я не знаю, когда половина его одежды как обычно, кучей лежала на столе и нуждалась, чтобы ее разложили после стирки.
Я обошла вокруг кровати, чтобы последовать за ним.
– Это так на тебя не похоже,– хмуро сказала я.
– Я плохо спал.
Он провел рукой по почти пустым вешалкам, сталкивая их между собой и создавая тем самым, громкий грохот – В чем дело?
Я нахмурилась. Что-то, все равно было не в порядке, но время ускользало сквозь пальцы. Я уже потеряла прошлую ночь, и каждая прошедшая минута, еще больше моей жизни была выкинута на обочину в мешках для мусора, и мой отец все больше и больше привязывается к будущему отродью его новой жены Джиджи.
– Мне нужно, чтобы ты поговорил с моими родителями, – сказала я.
Он замер.
– Что произошло? Все в порядке?
– Да, все нормально. Они просто глупо себя ведут, и я хочу напомнить им о своем существовании, - я хотела сказать это очень холодным, беззаботным тоном.
Но вырвалось следующее, – Она выбросила мою ленту Королевы бала! – из-за неожиданного комка в горле, я едва смогла выдавить это. Черт. Я думала, что уже пережила тот момент, когда расстраиваюсь из-за...по крайней мере перед кем-то еще.
Уилл обернулся.
– Что она сделала?
Он принял это близко к сердцу ( хотя, скорее он не понял всего, что я имела в виду ) , безвозвратно сломив ту малую часть сдержанности, еще находящуюся во мне и слезы выступили ...снова.
Он встревоженно взглянул на меня.
– Все в порядке.
Он протянул руку и нерешительно положил мне на плечо. Я прижалась к нему, и он обнял меня.
От него исходил слабый запах пота и чего-то еще, словно корица, но не совсем. Это заставило меня зачесать нос и чихнуть. Это, мягко говоря, раздражало. Но я не собиралась отстраняться от него из-за запаха.
– Это сделала твоя мать? Выкинула ленту?
– спросил он.
Я почувствовала вибрацию от его голоса в груди и у моей щеки. Он, видимо, пытается собрать воедино, всё то, что я ему сказала.
– Ну, было не совсем так.
– Сказала я, пытаясь отдышаться между рыданиями.
– Только в этом мало толку, я исчезну прежде, чем отдам ее обратно. Никто не сохранит эту ленту.
– И даже сейчас я уже исчезала. Началась новая волна слез
– Мне очень жаль.- Пробормотал он, поглаживая мои волосы, я почувствовала себя так хорошо, что почти потеряла часть - хотя не полностью, - своего контроля.
–
– Что еще она выбросила? Всё что не было прибито.
– Нет, я имею в виду, что еще случилось?
Я отстранилась от него, чтобы посмотреть на него хмурым взглядом.
– Разве этого не достаточно?
– Да.
– Быстро ответил он.
– Конечно. Я просто подумал...
– У моего отца будет ребенок.
– Фыркнула я. – Не у него конечно. А у моей мачехи.
– Мачехи?
– Спросил он, и я смогла расслышать смешок в его голосе.
Я кивнула, сжав его рубашку.
– Поэтому она пикирует и все разрушает.
Он молчал довольно долго. Затем он произнес:
– Ты знала, что в некоторых фильмах мачеха на самом деле герой, верно?
Я отстранилась от него.
– Но не в этот раз.
– Хорошо, хорошо. – Он оборонительно поднял руки.
– Ты права.
Немного успокоившись, я позволила ему обнять себя и продолжить успокаивающе поглаживать волосы.
– Ее зовут Джиджи. Я имею в виду, мою мачеху. И она беременна.
– Последнее слово сорвалось с губ, как тяжелый вздох.
– Я думаю, что это наверно хорошо.
– Осторожно сказал он.
– Ты думаешь так, потому что не знаешь, какая Джиджи сука, и ты наверняка не знаешь, но мой отец всегда ей говорил, что не хочет больше иметь детей, потому что у него есть я. А теперь у него меня нет.
– Алона, я уверен...
– Он взял фотографию УЗИ и закрыл ею моё фото.
– Эти слова быстро вырвались из моих губ, и я спрятала голову у него на плече, поэтому встретиться с ним взглядом я не могла. Я не знала, сделал ли он это со всеми фотографиями или только той, что в офисе. Это было просто слишком грустно и жалко.
Его пальцы запутались в моих волосах.
– Ты знаешь, что они все еще любят тебя. Они всегда будут тебя любить, не зависимо от того сколько комнат они уберут или сколько у них будет детей.
Ага, как же. Он не знал моих родителей.
– Поэтому ты поговоришь с ними? – спросила я.
Он напрягся.
– Я не уверена, что нужно говорить с ними напрямую.
– Он склонился к моему лицу. Я могла бы быть более гибкой, однако...
– Просто отправь им письмо или каким-нибудь другим способом, как мы обычно делаем.
– Твоя мать снова пьет?
– Тихо спросил он.
– Что?
– Я отодвинулась, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица было слишком серьезным. Это послало всплеск необъяснимого страха через меня.
– Нет. Но, это все что мне известно.
– А твой отец счастлив?
– Только потому, что он не знает. – Парировала я. – Он наверняка думает, что я научилась играть на арфе или сижу на облаке или что-то типа того. – У людей забавные представления о загробной жизни.
Он отпустил меня и снова повернулся к своему шкафу. Но он ничего не взял, просто смотрел, наверное, составлял ответы на вопросы, которых я даже не знаю.