Unknown
Шрифт:
завтрашний полет. Желаю вам удачи.
18 мая 1935 года, Москва, район поселка «Сокол»
Вокруг самолета-гиганта царила веселая суета. Пассажиры занимали места.
Это были сотрудники завода ЦАГИ с семьями. В качестве поощрения передовикам
производства было позволено совершить полет на чудо-машине, над созданием которой
они работали.
Командир корабля Иван Михеев улыбался перед камерой. Его немного смущало общее
внимание.
Ничего
переделал старый одноместный «Моран-Же» («Морже», как называли этот самолет в
русской армии) в двухместный: хотел научиться летать, а нужна была тренировочная
машина.
Стоя под громадным крылом «Максима Горького», Михеев, Благин и Рыбушкин уточняли
задачу.
— Благин на своем истребителе должен «оттенять» агитсамолет, демонстрировать
разницу размеров. Рыбушкин, ты ведешь машину так, чтобы оператору удобнее было
снимать.
— Это вам, товарищ Михеев, не из Москвы в Пекин гонять, — поддел Михеева
Рыбушкин, напоминая об участии командира в рекордном перелете двадцать пятого года.
— Здесь рекорд посерьезнее.
Благин был мрачен и разговора не поддерживал. Смотрел то на «Максима Горького», то
куда-то в пустоту.
— Не нравится мне эта затея, — выговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Р-5 Рыбушкина поднялся в воздух. Благин на своем И-5 последовал за ним. С небольшой
задержкой взлетел «Максим Горький».
Гигант развернулся и поплыл по небу.
Оператору должно быть удобно снимать, помнил Рыбушкин. Поэтому он поднял Р-5
выше и пошел в пятидесяти метрах от левого крыла агитсамолета.
«Голос с неба» передавал марши, которые разлетались над Москвой.
Благин приблизился к «Максиму Горькому».
Конечно, описать вокруг большого самолета «петлю Нестерова», как предлагал товарищ
Харламов, не получится.
Благин заменил ее неправильной «бочкой» с большим радиусом.
Истребитель со снижением разогнал скорость и пошел на вертикаль, выполняя «бочку» с
большим радиусом.
Оказавшись над «Горьким» в перевернутом положении, Благин пропустил его вперед и
завершил эволюцию.
Истребитель перешел от одного крыла «Горького» к другому. С земли это и должно было
выглядеть чем-то вроде «мертвой петли».
Кинооператор, летевший на Р-5 с другой стороны от агитсамолета, бешено снимал.
— Что он делает? — вскричал Рыбушкин.
И в этот самый момент И-5 врезался в правое крыло «Максима Горького» около среднего
мотора.
Почти
«Максим Горький» накренился вправо. От него отделился черный капот и куски И-5.
Гигант продолжал лететь вперед, постепенно падая на нос. Затем оторвалась часть
правого крыла, отлетела часть фюзеляжа с хвостом.
Огромный самолет перешел в отвесное пикирование, ударился о деревья, рухнула на
землю и развалился на части.
— Нет! — Рыбушкин посадил самолет рядом с обломками «Максима Горького». — Боже
мой…
Повсюду разбросаны мертвые люди. Рыбушкин отчетливо видел маленькую девочку и
рядом с ней — подростка лет пятнадцати. Это были дети одного из сотрудников,
счастливые оттого, что им позволили полетать на чудесной машине…
Оператор прекратил съемку. Он понимал, что фильм придется отдать «куда следует»: там
запечатлены самые критические мгновения катастрофы...
19 мая 1935 года, Чикаго
Андрей Николаевич Туполев спустился в холл гостиницы. Предстояло выехать в Нью-
Йорк. Советские авиационные специалисты находились в Америке уже довольно долго.
Туполев подошел к выходу и буквально столкнулся с водителем автомобиля, который был
прикреплен к делегации.
— Андрей Николаевич! — Водитель протянул ему смятую газету. — Смотрите, смотрите,
что пишут! Погиб «Максим Горький»! Самолет, самолет погиб!
Туполев побледнел, тихо опустился в кресло. Архангельский, не веря услышанному,
пробежал глазами заголовок, взглянул на фотографию.
— Саша, — еле слышно произнес Туполев, — пошлите Харламову телеграмму. Пусть
телеграфирует… подробности…
19 мая 1935 года, Москва
Совещание открыл товарищ Сталин:
— Необходимо уточнить причины катастрофы. Подготовить правильное сообщение о
гибели самолета-гиганта.
Повисла пауза. Наконец Кольцов решился:
— Главный виновник катастрофы — летчик Благин, который самовольно решил
выполнить фигуры высшего пилотажа вокруг подвижного объекта. Воздушное ухарство,
ненужная удаль — вот что стало причиной гибели многих замечательных людей и
прекрасного воздушного корабля.
Опять повисло молчание. На сей раз решился Хрущев:
— Иосиф Виссарионович, а как быть с телом Благина?
Сталин пристально посмотрел на него и ответил:
— Хоронить со всеми. И вдове назначить персональную пенсию, как остальным.
Хрущев переглянулся с Харламовым и заметил в глазах того тревогу. Несомненно, Сталин
все знал. Поэтому и насчет семьи Благина распорядился…