Унылые заметки о несовершенстве мира ввиду отсутствия баланса
Шрифт:
DD/MM/YYYY
Как я и боялся, жена прогрызла мне плешь и заставила идти к той самой психиатрине, которая мне так не занравилась на ее дне рождения. Говорит, "с тобой рядом уже жить нельзя, от твоей тоски впору повеситься". Завтра к девяти утра вместе идем на прием. Вместе - это чтобы я не удрал. Не удеру, не маленький...
DD/MM/YYYY
Психиатриню зовут Аделя Соломоновна. В халате она мне понравилась гораздо больше, чем в нелепом кричащем платье. И женских
DD/MM/YYYY
Глотаю на ночь таблетку амитриптилина и сплю сном праведника, то есть, как убитый. О мировом несовершенстве почему-то расхотелось думать. Раньше эти мысли лезли в голову сплошь и рядом, а теперь вот я даже специально пытаюсь об этом думать, но что удивительно - не думается! Просто мысли разбегаются в разные стороны, как ночью тараканы в ванной, когда неожиданно включишь свет. Раз-раз, и уже все спокойно, никого нет! Может быть, и вправду все, что я написал, лезло в голову от тоски и переутомления. Я теперь сижу за компьютером поменьше, и денег стал получать поменьше, но что удивительно, чувствую себя гораздо лучше, и даже с женой как-то стал лучше находить общий язык. Вчера опять были в гостях у Адели Соломоновны. На этот раз день рождения был у ее мамы. Я поздравил ее с юбилеем и сказал, что у нее замечательная дочь, и какой она хороший специалист и как здорово она мне помогла, назначив хорошее лечение. Тут жена снова забила меня ногой под столом, а гости кто ухмыльнулся, кто закашлялся - это надо было видеть. Впрочем, жена со мной после этого все же не перестала разговаривать, как после первых гостей, ну и то хорошо. Почему-то, когда человек обращается к проктологу, то это можно обсуждать за столом, а вот разговор об услугах психиатра вызывает неоднозначную реакцию. Впрочем, человек - существо настолько несовершенное, что на фоне всего ранее написанного это маленькое несовершенство уже кажется и незначительным, и неважным. Пусть все будет, как будет, хотя в мире много странного и непонятного. Но по крайней мере, нашлась в нем и спасительная благодать, в том смысле,
DD/MM/YYYY
Жизнь идет, я пью таблетки, как прописали в рецепте. Сплю по восемь часов, гуляю с детьми, общаюсь с женой на семейно-бытовые темы, хотя впрочем, когда я общался с ней на другие темы? Чувствую себя получше, даже морда лица немного посвежела, и глаза перестали быть красными, как у кролика. А вообще я стал какой-то безлико-спокойный, как наглотавшийся мартышек удав. И голова, кроме как по работе и по хозяйству больше ничего не соображает. Крутятся у меня в голове слова "смерть души", ведь это наверное то, что со мной сейчас происходит. Если это так, то ведь это должно быть очень страшно. А мне почему-то не страшно. А раз мне не страшно, то наверное, смерть души уже произошла. А раз произошла, то чего ж тогда бояться? И кому бояться? Должно быть, грустно все это... Но мне почему-то не грустно. Хотя и не весело. Мне вообще никак. Это наверное потому, что меня уже нет. А кто есть? Ведь кто-то пишет сейчас эти строки? Ну да, действительно, кто-то пишет, но вот кто - загадка. Во всяком случае, больше я ничего писать не буду, так как отпала необходимость. Что это значит? Это значит, что я нашел свой баланс, и это значит, что баланс - это отсутствие действий и желаний. А поскольку абсолютное совершенство - это идеальный баланс, то значит, абсолютное совершенство - это смерть. И не важно, когда она достигнута - при жизни или после физической смерти. Я мертв, и я достиг абсолютного совершенства. Я достиг понимания того, что жизнь страшна не смертью, а постоянным ее ожиданием, и для того, чтобы освободиться от страха, надо умереть как можно раньше. После того, как ты это сделал, можно жить совершенно спокойно. Человек обречен всю жизнь искать свой идеальный баланс и найти его только вместе со смертью. Но ведь с точки зрения чувств смерть - это совсем не то, чего ищет жизнь, хотя с точки зрения логики - это именно то, и ничто другое. Смешно это или грустно? Не знаю, я теперь ничего не чувствую, а могу только рассуждать логически. Но логика, не опирающаяся на чувства, теряет свое жизненное начало и становится беспредметной, а потому я умолкаю навеки. Я знаю теперь наверняка - мертвые молчат не потому, что они не могут говорить, а просто потому, что им больше нечего сказать. Я это понял, и это значит, что теперь я могу жить без боязни и без грусти. Ну что ж, будем жить!