Уолбэнгер
Шрифт:
На мгновение я закрыла глаза и заставила пальцы разжаться. Когда я взглянула на них, то увидела следы, оставшиеся от столь сильной хватки.
Я попыталась сесть. Все мое тело было покрыто потом, и я тяжело и часто дышала. Я и вправду так дышала. Простыни, смятые в комок, я обнаружила в изножье кровати со спрятанным под ними Клайвом, у которого наружу выглядывал только носик.
— Ох, Клайв, ты прячешься?
— Мяу, — послышался злобный ответ, и за кошачьим носиком последовала наружу крошечная мордочка.
— Можешь вылезать, глупенький. Мамочка прекратила кричать. Надеюсь, —
Я очаровательно взмокла даже сквозь пижаму, поэтому поднялась и встала под кондиционер, охлаждаясь, и начала успокаиваться.
— Ты была близко, да, «О»? — я скривилась и сжала ноги, почувствовав не неприятную боль между ними.
С той самой ночи, когда Саймон и я «встретились» в коридоре, он, не переставая, мне снился. Я не хотела этого, правда не хотела, но мое подсознание взяло верх и развлекалось с ним. По ночам. В этой части мои тело и мозг разделились: Мозг знал лучше, Нижняя Кэролайн не была так уж уверена...
Клайв протиснулся мимо меня и побежал на кухню, чтобы попрыгать около своей миски.
— Да, да, да, успокойся, — прохрипела я, пока он крутился вокруг моих лодыжек.
Я насыпала в его миску немного сухого корма и поставила на подогрев кофе. Я прислонилась к тумбе и попыталась собраться. Я все еще тяжеловато дышала.
Тот сон был... что ж, он был реалистичным. Я снова подумала о его теле, нависающем над моим, струйках пота, сбегающих по его носу и капающих на грудь. Он опустился бы и провел языком вверх по моему животу, к груди, а потом...
Пик! Пик!
Мистер Кофе вернул меня на землю из моих непристойных мыслей, и я была ему благодарна. Я чувствовала, что снова возбуждаюсь. Неужели это станет проблемой?
Я налила чашечку кофе, почистила банан и выглянула в окно. Я проигнорировала желание помассировать банан и затолкать его себе в рот. Ох, боже, толчки! Все это быстро направлялось южнее. И под южнее я имею в виду...
Я дала себе пощечину и заставила голову думать о чем-либо, кроме блядуна, с которым делила стену. О каких-нибудь глупостях.
О чем-нибудь безобидном.
Рыбки, раки... раком... поза раком...
Рожки с мороженым... облизывание его рожка и двух шариков...
Детские шалости... черт... неужели я хочу делать все, чтобы Саймон не сказал...
Ладно, хватит! Сейчас ты даже не пытаешься.
Находясь в душе, я пела «The Star Spangled Banner» снова и снова, чтобы удержать руки от каких-либо дел, кроме мытья тела. Мне необходимо было помнить какой он мудак, а не то, как он выглядел, замотанный в одну только простынь, с ухмылкой на лице. Я закрыла глаза и встала под воду, снова вспоминая ту ночь. Как только я перестала пялиться на его... ну... его «под простыней», то открыла рот, чтобы заговорить:
— А теперь послушай меня, мистер, ты вообще понимаешь, насколько ты громок? Мне нужен сон! Если мне придется слушать еще одну ночь, по правде
Я орала, чтобы выпустить все напряжение, которое было бы, могло бы, должно бы было быть выпущено по методу Клуни.
— Просто успокойся. Все не может быть настолько плохо. Эти стены очень даже толстые. — Он усмехнулся, постучав кулаком по дверной коробке, пытаясь напустить немного очарования. Было ясно, что он привык получать желаемое. С таким-то прессом, я понимала почему.
Я потрясла головой, чтобы сосредоточиться.
— Ты чокнулся? Толщина стен и близко не стоит с непрошибаемостью твоей головы. Я все слышу! Каждый шлепок, каждое мяу, каждое хи-хи и ха-ха и с меня этого хватит! Эта хрень сейчас же прекратится! — взвизгнула я, чувствуя, что лицо полыхает от злости. Я даже изобразила пальцами кавычки, чтобы подчеркнуть значимость «шлепка», «мяу» и «хи-хи» и «ха-ха».
Когда я заговорила о его гареме, он переключился с очарования на ругань.
— Эй, достаточно! — крикнул он в ответ. — Чем я занимаюсь в собственном доме — мое дело. Приношу извинения, если тебя побеспокоил, но ты не вправе просто прийти ко мне посреди ночи и указывать, что мне делать, а что нет! Что-то я не вижу, чтобы я приходил к тебе через весь коридор и долбал по твоей двери.
— Нет, ты долбишь по моей гребаной стене. У нас в спальнях она смежная и ты находишься прямо напротив меня, когда я пытаюсь заснуть. Прояви хоть немного элементарной вежливости!
— Что ж, и как так вышло, что ты меня слышишь, а я тебя нет? Постой, постой, в твои стены никто не долбится, не так ли?
Он ухмыльнулся, и я почувствовала, как кровь отлила от лица. Я крепко скрестила на груди руки и, посмотрев вниз, вспомнила во что одета.
Розовая ночнушка в стиле бэби-долл. Что за способ доказать правоту.
Пока я кипела от злости, его взгляд скользнул вниз по моему телу, беззастенчиво вбирая им розовое кружево и то, как торчит мое бедро, пока я сердито притопываю ногой.
Наконец, его взгляд вернулся к моим глазам и, не отводя его, Саймон встретился со мной глазами. Затем его голубые очи сверкнули, и он мне подмигнул.
Я взбесилась.
— Аааах! — вскрикнула я и влетела обратно в свою квартиру.
До смерти боясь, я позволила воде смыть мое разочарование. С тех пор я его не видела, но что, если увижу? Я ударилась головой об плитку на стене.
Спустя сорок пять минут я открыла входную дверь и бросила через плечо Клайву «пока», про себя взмолившись, чтобы в коридоре не было никаких случайных девочек из гарема. Все чисто.
Я опустила на глаза солнцезащитные очки, выйдя из здания, едва заметив Range Rover. И под «едва» я имею в виду, что едва заметила, что ровер рифмуется с пуловер, как в «сними с меня пуловер» и...
Кэролайн!
Возможно, у меня и есть проблемка.