Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира
Шрифт:
Когда же разговор заходил о новых технологических компаниях, подход Баффета казался особенно устаревшим (что, впрочем, его вполне устраивало). В процессе работы в колледже Гриннелл он неоднократно замечал, с каким трудом его коллега Боб Нойс пытался избавиться от участия в работе Fairchild Semiconductor. Нойс, его директор по исследованиям Гордон Мур и помощник директора по исследованиям и развитию Энди Гроув решили основать новую компанию (название для которой еще не успели придумать) в городе Маунтин-Вью. В их головах постепенно формировался достаточно расплывчатый план «более высокого уровня интеграции»16. Джо Розенфилд и благотворительный фонд колледжа заявили о готовности инвестировать в компанию по 100 000 долларов. Были и другие заинтересованные участники,
Баффет на протяжении многих лет испытывал предубеждение против инвестиций в технологические компании, так как не видел возможности применения в их деятельности принципа запаса надежности. За много лет до этого, в 1957 году, в дом Уоррена пришла Кэти Баффет, жена его дяди Фреда Баффета, и задала ему вопрос: стоит ли ей и Фреду инвестировать в новую компанию ее брата Билла? Билл Норрис готовился покинуть подразделение компании Remington Rand239, занимавшейся разработкой компьютера UNIVAC, и основать собственную компанию под названием Control Data Corporation и начать конкурировать с IBM.
Уоррен был в ужасе. «Биллу казалось, что Remington Rand уступает позиции IBM. Я подумал, что он сошел с ума. На момент, когда он готовился покинуть Remington Rand, у него было шестеро детей и никакой серьезной суммы денег. Не думаю, что Билл покинул компанию для того, чтобы разбогатеть. Полагаю, что он ушел из-за того, что испытывал огромное разочарование. Любое распоряжение в компании должно было прежде всего отправляться в Нью-Йорк и получать одобрение там. Тетушка Кэти и дядя Фред хотели вложить свои деньги в Control Data — компанию, у которой еще ничего не было. Денег не было и у самого Билла. В сущности, денег не было ни у одного из людей, вовлеченных в его идею». Точнее, денег не было ни у кого, за исключением Уоррена и Сьюзи. «Если бы я захотел, то мог бы проинвестировать половину всего бюджета проекта. Но я относился к этой идее крайне отрицательно. И я ответил Кэти: «Эта идея не особенно мне нравится. Кому нужна еще одна компьютерная компания?»1'
Но так как Билл был все же родным братом Кэти, она вместе с Фредом решила проигнорировать совет Уоррена и инвестировала в компанию 400 долларов, купив пакет акций по 16 центов за штуку17.
Тот факт, что Control Data смогла привлечь достаточно большое количество инвесторов с деньгами, никак не изменило мнения Баффета в отношении технологий. Множество других технологических компаний, начавших работу в тот период, быстро потерпели крах. Однако Баффет принял решение инвестировать в технологический проект (в форме конвертируемых долговых обязательств вместе с колледжем Грин-нелл, и сделал это исключительно из уважения к Розенфилду. Сам он говорил об этом так: «В данной ситуации мы ставим деньги не на лошадь, а на жокея»18. Важным фактором, повлиявшим на его решение, было то, что Розенфилд гарантировал ему получение запаса надежности за счет инвестиций самого колледжа. И хотя Баффет очень хорошо относился к Нойсу, он не купил Intel для своего партнерства и таким образом упустил одну из основных инвестиционных возможностей в своей жизни. Несмотря на то что Баффет снизил свои стандарты инвестирования в сложные времена и готов был снижать их и дальше, он никогда не был готов пойти на один-единственный компромисс — отказаться от запаса надежности. Именно это качество — способность отказаться от возможного богатства в случаях, когда невозможно ограничить риски, — и сделало его тем Уорреном Баффетом, которого мы все знаем.
Тем не менее постепенно весь рынок начал выглядеть для него столь же необычно, как компания Intel. Он трезво оценил возникшую проблему в своем письме, написанном в конце 1968 года. Баффет признал, что количество интересных идей по инвестированию в этом году было ниже, чем когда-либо прежде240 241. «Я начал по-новому понимать смысл слова “ностальгия”», — заключил он.
Позднее
Это отношение в корне отличалось от оценки рынка 1962 года, когда рынок рос столь же стремительно. Оба раза Баффет говорил об этом росте с огромной печалью.
Однако в прошлый раз он собирал деньги столь энергично, что партнеры не верили в его неспособность заставить средства работать.
Партнеры были прямо-таки ошарашены контрастом между его суровой оценкой происходящего и кажущейся легкостью, с которой он при этом зарабатывал для них деньги. Некоторые начали испытывать почти сверхъестественное доверие к нему. Чем активнее он выступал со своими печальными прогнозами, тем большую популярность приобретала легенда о его невероятных способностях. Однако сам он знал, что так не может продолжаться вечно.
Глава 33. Ликвидация
Омаха • 1969 год
Глэдис Кайзер сидела у дверей кабинета Уоррена Баффета в просторном офисе на восьмом этаже и успешно защищала его от наплыва посетителей. Тонкая, как спица, идеально сложенная, непрерывно курившая, Глэдис контролировала корреспонденцию, телефонные звонки, счета и прочие дела поразительно ловко242. Она ограждала Баффета от всех внешних контактов, в том числе иногда и от членов семьи. Порой это доводило Сьюзи до белого каления, но она ничего не могла сделать с Глэдис, неустанно стоявшей на страже рабочего времени босса.
Порой Сьюзи резко выражала Глэдис свое неудовольствие. Разумеется, Уоррен никогда бы не приказал Глэдис напрямую не соединять с ним Сьюзи. Однако все его сотрудники в точности знали, каким образом интерпретировать его намеки. Никто не осмелился бы даже кашлянуть, если бы знал, что это вызовет возражения с его стороны. Люди были вынуждены следить за его намеками и сигналами, заменявшими формальные правила работы в Buffett Partnership. Поднятые брови и «хм-м-м» означали: «Даже и не думайте об этом». «Неужели?» значило «Я не согласен, но не хочу говорить об этом прямо». Повернутая в сторону голова, прищуренные глаза и противоречащие друг другу распоряжения означали: «Помогите мне, я сам не справляюсь». Глэдис в точности следовала всем этим не выраженным явно просьбам и приказам, в результате чего иногда причиняла страдания другим людям. Такова была ее работа — защищать своего босса, в том числе и от самого себя, выполняя дела, которые Баффет сам не мог заставить себя сделать. Ей нужно было быть достаточно жесткой, чтобы сознательно выступать в роли козла отпущения. На стенах над ее головой висели вырезки старых газет в рамках, напоминавшие о великом крахе 1929 года.
Офис Buffett Partnership был заставлен помятой металлической мебелью. В углу стоял старый тикер. Через коридор от стола Глэдис, в холле, застеленном линолеумом, сидели люди, которые также знали, как правильно интерпретировать сигналы и знаки босса. Слева находился офис Билла Скотта, из которого часто слышалось его рычание: «Быстрее, я слишком занят!» Такими словами он обычно управлял работой брокеров, исполнявших приказы Баффета. Чуть правее, в комнате, заставленной шкафами, находился небольшой холодильник, в котором Глэдис держала запас
пепси. В этой комнате сидела Донна Уолтерс, бухгалтер, работавшая на полставки, которая тщательно делала все проводки и готовила налоговую отчетность партнерства1. Сразу за Уолтерс сидел Джон Хардинг, управлявший делами партнеров и партнерства в целом. А прямо за спиной Глэдис начиналась «вселенная» Баффета, состоявшая из пары продавленных кресел, стола и ящика, набитого газетами и журналами. Самым заметным украшением кабинета Баффета был огромный портрет Говарда Баффета, висевший на стене наискосок от рабочего стола.