Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

«В день свадьбы мы поужинали жареной курицей в кафе “Вигвам” в городке Ваху», — вспоминает Баффет*. «Вигвам» был крошечной забегаловкой в часе езды от Омахи, с парой кабинок, декорированных в ковбойском стиле. Оттуда Уоррен и Сьюзи проехали еще тридцать миль и провели ночь в отеле «Корнхаскер» в Линкольне. «И больше я ничего об этом не расскажу», — говорит Баффет.

«На следующий день я купил свежий выпуск Omaha World-Herald и прочитал статью под названием “Гвардию остановит только любовь”¹⁷. В 1952 году случилось сильнейшее в современной эпохе наводнение. Попытка предотвратить его была подвигом, достойным Геркулеса. Все остальные парни целыми днями укрепляли берега мешками с песком и

следили за уровнем воды в обществе крыс и змей. Я был единственным, кого не призвали».

Молодожены путешествовали по всему западу и юго-западу США. Уоррен прежде там не бывал, но Сьюзи неплохо знала Западное побережье. Они погостили у ее родственников, осмотрели достопримечательности, съездили к Гранд-Каньону и чудесно провели время. Баффет настаивает, что, несмотря на слухи, они не посещали компании и не интересовались возможными инвестициями. На обратном пути они заехали в Лас-Вегас, где теперь жили многие уроженцы Омахи. Эдди Баррик и Сэм Зигман, безработные букмекеры, переехали сюда незадолго до женитьбы Уоррена и выкупили часть отеля «Фламинго»¹⁸. Вскоре к ним присоединился Джеки Гоэн, инвестировавший в казино от «Фламинго» до «Барбари-Коуст». Все эти персонажи были клиентами бакалейной лавки Баффетов и дружили с Фредом Баффетом, несмотря на то что тот не был игроком. Уоррен чувствовал себя в Вегасе почти как дома. Город был полон людей, знавших его семью и напоминавших ему об ипподроме. Здесь он ничего не боялся. «Сьюзи сорвала джекпот в игровых автоматах. Ей было всего девятнадцать лет, и руководство отказывалось отдавать ей выигрыш. И тогда я сказал: “Ребята, но вы же приняли ее ставку”. И тогда они выплатили ей весь выигрыш».

Из Вегаса Баффеты отправились домой, в Омаху. Уоррен не переставал подсмеиваться над своими неудачливыми сослуживцами. «О, наш медовый месяц был прекрасен. Все три недели были прекрасны. А все это время парни из гвардии работали по уши в грязи».

⁵¹ Ваху больше всего известен миру как родина киномагната Дэррила Занука.

Часть третья

Гонки

Глава 20. «Грэхем-Ньюман»

Омаха и Нью-Йорк • 1952-1955 годы

Через несколько месяцев после свадьбы, в июле 1952 года, Сьюзи вместе с родителями и новыми родственниками отправилась в Чикаго на Конвент (съезд) Республиканской партии. Томпсоны и Баффеты ехали в Чикаго, чувствуя себя частью «республиканской армии». Как минимум с политической точки зрения они уже были одной семьей и в этом году собирались принять участие в «крестовом походе» по возвращению Белого дома республиканцам после двадцати лет агонии под властью демократов¹³¹. Дорис вместе с отцом работала в кулуарах мероприятия, а молодые и невинные Берти и Сьюзи проводили время за разглядыванием знаменитостей типа Джона Уэйна, принявшего участие в этой «гигантской вечеринке»¹.

Разумеется, Уоррен остался в Омахе и по уши погрузился в работу. Конечно, политика была ему интересна, но далеко не так сильно, как деньги. Он, как и прежде, ненавидел работу по «выписыванию рецептов» и искал любые возможности для того, чтобы найти выход из не нравившегося ему положения. Его старый учитель Дэвид Додд попытался помочь ему, направив Уоррена в компанию Value Line Investment Survey (занимавшуюся консультациями по инвестированию и публикациями различных исследований), которая искала «новых людей». Эта работа достаточно хорошо оплачивалась — «не менее 7000 долларов в год»². Однако Уоррен не планировал

быть анонимным исследователем. Поэтому он продолжал попытки продать GEICO незаинтересованным клиентам, в то же самое время внимательно читая новости о партийном съезде, которые сопровождались огромными заголовками на первых полосах газет.

Впервые в истории работа съезда освещалась в телевизионных программах, и Уоррен внимательно смотрел выпуски новостей, поражаясь способности телевидения превращать события в масштабные явления и влиять на умы обывателей.

Одним из лидеров съезда был сенатор Роберт Тафт из Огайо¹³², известный под прозвищем «Мистер целостность». Тафт возглавлял небольшую группу в Республиканской партии, состоявшую в основном из изоляционистов Северо-Запада, которая хотела, чтобы правительство было небольшим, не влезало в вопросы бизнеса и прежде всего более агрессивно выступало против коммунизма, чем это делал Трумэн³. Тафт назначил своего друга Говарда Баффета главой своей президентской кампании в Небраске,

а также руководителем своей службы по связям с общественностью. Противовесом Тафту выступало так называемое «Восточное либеральное сообщество»¹³³, искренне презираемое Говардом. Эта группа выдвинула своим кандидатом отставного генерала Дуайта Эйзенхауэра — сторонника умеренных взглядов, в годы Второй мировой войны являвшегося верховным главнокомандующим союзных сил в Европе, а затем ставшего первым верховным главнокомандующим сил НАТО. Эйзенхауэр, политически ловкий дипломат с великолепными лидерскими навыками, был очень популярен и воспринимался многими как герой войны. По мере приближения съезда Айк¹³⁴" начал набирать очки.

То, что впоследствии стало известным как самый противоречивый съезд Республиканской партии в истории, началось в Чикаго с того, что сторонники Эйзенхауэра продавили достаточно спорное изменение в регламент, позволявшее их претендент)) выиграть выборы у других кандидатов уже при первом голосовании. Разъяренные сторонники Тафта почувствовали себя ограбленными. Однако Эйзенхауэр смог быстро с ними помириться, пообещав возглавить борьбу против «подкрадывающегося социализма», и Тафт настоял на том, чтобы его последователи подавили свой гнев и проголосовали за Эйзенхауэра во имя того, чтобы наконец заполучить Белый дом. Республиканцы объединились вокруг Эйзенхауэра и его правой руки Ричарда Никсона. Значки I Like Ike¹³⁵ были видны повсюду⁴. Повсюду, за исключением лацкана костюма Говарда Баффета. Он поругался со всей партией, отказавшись поддерживать Эйзенхауэра⁵.

Это был акт политического самоубийства. Он остался со своими принципами, но в полном одиночестве. Уоррен признавал, что его отец «загнал себя в угол»⁶. С первых лет своей жизни Уоррен всегда пытался избегать нарушения обещаний, сжигания мостов и конфронтации.

Случившееся с Говардом еще сильнее укрепило его сына в трех важных принципах — союзники крайне важны; обещания настолько священны, что давать их нужно как можно реже; принципиальная и упертая позиция редко приводит к значимым результатам.

Эйзенхауэр победил Эдлая Стивенсона на ноябрьских выборах, и в январе родители Уоррена вернулись в Вашингтон, чтобы провести там последние месяцы срока Говарда, ставшего «хромой уткой»¹³⁶. Уоррен, длительное время наблюдавший за навязчивыми идеями Говарда и Лейлы, которые так или иначе мешали им самим в жизни, начал понемногу принимать на вооружение некоторые элементы стиля своих новых родственников. Дороти Томпсон была спокойной женщиной, а ее муж, несмотря на свой автократизм, был куда более проницательным в человеческих отношениях, чем упертый идеалист Говард Баффет.