Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997
Шрифт:
В любом случае Бертон считал, что Африка, место «затуманенной нищеты днем и оживленной грязи ночью» [943] , не может принять прогресс. Определенно к континенту в лучшем случае относились, как к огромному зоопарку, и сохраняли, и управляли тоже как зоопарком.
Сам Бертон напоминал людям пойманного в клетку черного леопарда. У него было мускулистое тело, бочкообразная грудь и, как писал Уилфрид Скавен Блант, «самое зловещее выражение лица, Которое я когда-либо видел, мрачное, жестокое, опасное, а глаза напоминали глаза дикого животного» [944] . Он любил хвастаться, что погрязал во всех пороках и совершил все возможные преступления.
943
«Blackwood's Magazine», 82 (март 1858
944
W.S.BIunt, «My Diaries», II, «1900-14» (1920), 134.
К рассказам о его путешествиях добавлялись все новые и новые детали. Высмеивая их, одна аргентинская газета сообщила, что Бертон отправился на исследование пампасов, вооруженный пушкой и торпедами. Однако он определенно отличался яростностью натуры, и его подвиги соответствовали его кличке «Хулиган Дик».
В Оксфорде Бертон уже прекрасно владел шпагой и бросил вызов еще одному студенту последнего курса. Он хотел дуэли из-за того, что тот посмеялся над его усами (которые в дальнейшем стали самыми длинными в то время и свисали, словно у моржа).
В Индии, где он снискал благосклонность такого же демонического генерала Чарльза Напьера, Бертон катался на аллигаторах, завораживал змей и стал лучшим лингвистом в армии. В конце концов, он освоил более двух дюжин языков и много диалектов, даже попытался освоить язык обезьян, «обучаясь» у цирковых животных, которых поселил дома. Одевшись мусульманином и сделав обрезание, Бертон совершил запрещенное паломничество к святым местам Мекки. Его знание Востока стало настолько всеобъемлющим, что «он смог стать восточным человеком» [945] .
945
E.W.Said, «Orientalism» (Harmondsworth, 1978), 195. Осудив превратное понимание Западом Востока, самого — продукта имперской гегемонии, Сайд характерно осуждает знания Бертона, как средство доминирования.
Бертонбыл ненасытно любопытным, изучал гипноз, мистицизм, спиритуализм, каннибализм и эротизм. Его важное этнологическое исследование оскорбляло прямотой в раскрытии сексуальных аспектов, а опубликованный полностью перевод «Арабских ночей» включал рассуждения о «зонах Сотадеса», этих знойных и страстных регионах земли, где процветает сексуальность и содомия. [Сотадес — греческий поэт, который писал гомоэротические стихи. Зоны Сотадеса — районы, где особенно распространена педерастия. — Прим. перев.]
Это оказалось «популярным и заразным» [946] .
Бертон отличался мстительностью, имел склонность к саморазрушению и провел большую часть жизни во вражде. Самый яростный из конфликтов произошел с другим исследователем, Спеком, который обогнал его в 1858 г., обнаружив основной исток Нила.
По иронии судьбы, Бертон, наименее дипломатичный из всех людей, был награжден за свои исследования консульской службой. Его отправляли на такие аванпосты, как Фернандо-По, он вел себя, словно «посаженный в клетку ястреб» и сравнивал себя с «Прометеем, у которого демон отчаяния клюет сердце».
946
R.Burton, «The Sotadic Zone» (New York, n.d.), 18.
Бертон признавал, что необычайно хорошо наделен присущей англичанам «эксцентричностью, странностями, любимыми коньками, причудами и экстравагантностями» [947] . Он во все большей мере потворствовал злобным предрассудкам, касавшимся большинства человеческой расы, евреев, американцев, ирландцев и т.д.
Хотя он редко бывал последовательным, больше всего ядовитости Бертон оставлял для африканцев. Как и в случае восточных людей, ими должен управлять страх. Единственной формой правления для них был «деспотизм с железной рукой и львиным сердцем» [948] .
947
Burton, «Wanderings», I, 65-66 и 51.
948
F.McLynn, «Burton: Snow upon the Desert» (1990), 118.
Однако Бертон не одобрял тиранические методы, используемые в Африке Генри Мортоном Стэнли. «Он стреляет
Последний биограф Стэнли отрицал это, указывая: его герой был в меньшей степени расистом, чем Бертон, и менее запятнан кровью, чем Бейкер, и имел склонность «преувеличивать количество потерь» [950] ради журналистского эффекта.
Сообщения Стэнли определенно нанесли серьезный ущерб его репутации. Он рассказывал об актах насилия с бездушием и безразличностью, что делало их вдвойне отвратительными и мерзкими. Этот путешественник хвалил «добродетельность хорошего кнута», который заставлял ленивых носильщиков «снова работать, а иногда и очень усиленно» [951] . Кроме того, сожжение деревень враждебно настроенных племен поразительно «успокаивающее влияло на их нервы» [952] .
949
R.Coupland, «The Exploitation of East Africa 1856-90» (1939), 327.
950
T.Jeal, «Stanley» (2007), 178.
951
Stanley, «Livingstone», 140.
952
H.M.Stanley, «In Darkest Africa», I (1890), 301.
Либералы в Англии негодовали. «Сатердей ревью» протестовала, утверждая: Стэнли занимается «всеобщим, необоснованным и бессмысленным убийством». Еще хуже то, что этот журналист из янки, который «воевал, как Наполеон», используя ружья дальнего радиуса действия и разрывные пули против испуганных дикарей, при этом он поднимал и британский, и американский флаги [953] .
Конечно, Стэнли был только натурализованным американцем. Как настаивали многие его враги, он начал жизнь, как незаконнорожденный из Уэльса, его воспитывали в работном доме в Сент-Асафе. Но он всегда избегал публичного признания «жуткого клейма из-за отсутствия родителей и унизительного положения» [954] .
953
«Saturday Review, 42, 2 сентября и 26 августа 1876 года.
954
F.McLynn, «Stanley, Stanley: The Making of the African Explorer» (1989), 215.
В возрасте семнадцати лет, в 1858 г., он сбежал, чтобы вести бродячую жизнь на другом краю Атлантики, а во время Гражданской войны в Америке успел послужить по обе стороны. После этого он стал бродячим репортером и в итоге нашел работу в самом «желтом» из всех «желтых» изданий Нью-Йорка, в «Геральд». Ее владелец Джеймс Гордон Беннетт-младший был самым ярким зверем в газетных джунглях и оценил тигриные качества, которые сделали Стэнли самым великим из всех исследователей Африки.
Молодой репортер не отличался привлекательностью. Он был плотного телосложения, уродливым и неотесанным. Но Стэнли создавал «впечатление подавляющей и сконцентрированной силы», а его глаза, «озера серого огня, как казалось, жгли и заставляли сжиматься все, на что он обращал внимание» [955] .
955
Hall, «Stanley», 228.
Перед тем, как отправить Стэнли в путешествие, которое принесет ему славу, Беннетт приказал ему осветить еще одно британское предприятие в Африке. Оно стало идеальной иллюстрацией того, как могли быть использованы техника и технология для реализации все более агрессивных амбиций империалистов середины викторианской эпохи.
В 1868 году генерал сэр Роберт Напьер, закаленный ветеран многих войн, был отправлен для вторжения в Эфиопию. Целью его экспедиции являлось спасение примерно шестидесяти пленников-европейцев, лишенных свободы императором Теодоросом. Но кампания стала и парадом силы. Она планировалась для поддержания британского престижа в Африке, укрепления правления в Индии и демонстрации возможным соперникам в других местах, что власть метрополии простирается далеко за моря, а правит она не только на волнах.