Упасть в небо

Кузьмина Надежда М.

И да, это стократ лучше любых ярмарок.

На прощанье Шон, ведущий меня по винтовой лестнице на встречу с закончившим работу Асом, похвастался:

— Гляди, сделал! — И показал левое запястье, обвитое светлым браслетом со вставленным в него знакомым кристаллом кварца. — Пассивный алтарь засекает за пол-лиги.

Я кивнула. Ну да, без изысков, сечение полоски металла — полукруглое, чтоб к руке прилегало удобно и объём был максимален. Объём…

В голове мелькнула какая-то мысль. Наморщила лоб, пытаясь понять —

что ж это было?

Идущий впереди Шон как понял — обернулся, насторожился.

— Кузнечик? — и поднял руку, чтобы привычным движением взъерошить волосы. Широкий рукав мантии раскрылся чёрным крылом.

Вот!

— Шон! А если надо не объём, а площадь?

— Что площадь?

— Если важен не объём злобомера, а площадь его поверхности? Как у зелёного листа, который поглощает солнечный свет? Или вот — помнишь, ты объяснял мне про то, как ловят эфирные волны?

Шон застыл на несколько секунд, переваривая сказанное, потом мотнул головой:

— Так, хватаем Аса, летим в Китовый Киль и пробуем. Потому как мы уже споткнулись на том, что викинговские острова — это не узкие гномьи ходы под горами. Допустим, их хольмы и ньёрги мы прочешем. Но кто сказал, что в какой-нибудь пещерке в трёх лигах от деревни не спрятано капище? А обшаривать всё у нас народу не хватит. Позвали драконов — откликнулась почти сотня. Это хорошо… но ты ж знаешь, острова идут полосой шириной почти в пятьсот лиг с севера на юг и — с разрывами — длиной в три тысячи лиг с запада на восток.

Ну да, с учетом акватории — всяких проливов и внутренних морей — выходит площадь в четверть Империи. Попробуй осмотри все рифы, прибрежные гроты, фьорды и острова. Как одинокую блоху на живом медведе искать…

Десять минут спустя — вместо того чтобы идти ужинать — я с Шоном засела в своей пещере под обрывом. Аса я отправила в трапезную, наказав взять порцию и для меня, прикрыть невидимостью и упереть из столовой в комнату. А уж подогреть я сумею. Жених хмыкнул, укоризненно взглянул на Шона, но согласился.

Шон отсоединил от своего браслета кристалл и вручил загогулину из голубого серебра мне.

— Дерзай!

А у меня начался мандраж — стало страшно, а вдруг испорчу? Представила таких сто штук — из чистого золота, и как я их все одним взглядом превращаю в мусор. Ужас! Я же всегда плавила металлы магией. А вдруг так нельзя? Вдруг серебро перестанет быть голубым, волшебным? Вдруг его нужно ковать?

— Я — сама понимаешь — магией делал, а не молотом махал. Так что давай. И не дёргайся со своими «вдругами» — у нас ещё есть.

Ладно. Раз Шон согласен положиться на мою интуицию — буду интуичить. Посмотрела на браслет. Можно просто расплющить в наруч. И проверить — изменится что-то или нет. Если станет лучше — тогда уж экспериментировать — поразмыслив, без спешки — дальше.

Вперилась в браслет. Тот послушно

потёк под моим взглядом. Вот, знаю, как! Ровная колбаска расплылась — середина стала овальной, потом из неё выросла голова с клювом и — внизу — хвост из нескольких символически намеченных перьев. Обхватывающие руку дужки превратились в распахнутые крылья. Ворон, ага! А кристалл будет вместо глаза.

— Ну, кузнечик, ты даёшь! — Шон прищёлкнул языком и нацепил моё рукомесло на запястье. Приложил кристалл.

М-да, великоват глазик вышел… Не ворон, а стрекоза. Точнее, одноглазый пернатый стрекозёл.

Шон покосился на меня, хмыкнул:

— Пошли на Луну, проверим.

Новый браслет засекал пассивный жертвенник на расстоянии почти в полторы лиги. Выходило, что без дополнительных затрат голубого серебра мне удалось увеличить чувствительность злобомера почти втрое.

Шон почесал в затылке:

— Как ты догадалась?

— Не знаю. Как в шахматы играю. Сперва ты браслет показал, и я задумалась о форме. А потом посмотрела, как ты руку в широком рукаве поднял — словно крыло — и в мозгах щёлкнуло.

— Ясно. А не щёлкнет ли вот что: нужно делать сплошную пластину или ажурная конструкция тоже пойдёт?

Я, вспомнив, как мучилась с зеркалом в воздухе и считала на пальцах, сколько длин волн должно укладываться по толщине слоя воды для лучшего отражения, вздохнула:

— Не знаю. Думаю, нужно взять несколько кусков, одинаковых по массе, и поэкспериментировать — чтобы не двадцать раз на Луну скакать, а сравнить сразу.

— Так, что у тебя в среду по расписанию? Медитации, физкультура — фигня, можно прогулять. Математика, химия, биология, география… — гм-м — нехорошо. Согласишься пропустить для пользы дела? Смотри, что выходит: нас поджимает время. Через пару недель море начнёт вскрываться ото льда. Через три-четыре можно будет плавать между островами, снимутся с якоря и рыбаки, и купцы, и викинги. И лови их потом незнамо где. Я стараюсь тебя не втягивать — но есть ощущение, что то ли ты у нас такая талантливая, то ли через тебя нам боги подсказки дают. Мне б и в голову не пришло, что браслет нужно расплющить. А сейчас выходит, что надо срочно изготовить таких сотню с хвостом.

— А как драконы, если полетят невидимыми, будут глядеть на злобомеры?

— Драконы полетят не одни. На каждом будет эльфийский маг. Вот в его задачу и входит следить за датчиком. Не таращи глаза — такой поиск однажды уже состоялся, на то оно и Содружество, — улыбнулся Шон. — А ты молодец, хорошо сообразила! Можешь загадать желание в награду. — Хихикнул: — Только, чур, не поцелуй на Луне!

Я почувствовала, как краснею. Он что, будет тот мой осенний заскок век вспоминать?

— Почему век? Мы бессмертные, и память у нас хорошая… — блеснул зубами вредный наставник.