Упасть в небо
Шрифт:
Ну нет, не дам топтать мою любимую кильку! Где я новую возьму?
Послушная килька соколом взвилась под потолок и зависла там вверх хвостом. Вторая последовала за ней. Ярути произнёс что-то неразборчивое на тролльем. Потом уставился на меня:
— А Аскани где? Я, вообще-то, зашёл, чтобы он за меня лейтенанту Бредли словечко замолвил. А то я тут кое-что неудачно брякнул, и теперь меня Бредли на фехтование не пускает.
Я уже знала, что организованный директором факультатив по мечемаханию приобрел после ноябрьского нападения викингов на школу небывалую популярность, — заниматься ходили
На крайних деревьях повесили большие деревянные щиты с кругами для метания кинжалов и мишени для стрельбы из лука.
Но что же ляпнул Ярути, что Борин так резко его отбрил?
«Сказал Ливу, что тот с его росточком и статью только и годится, чтобы викингам на их онучах тесёмки завязывать, — донесся ментальный голос Аса. — Борин услышал, и прежде чем Лив взвился сам, накостылял Ярути и по первое, и по второе число так, что тот с плаца на четвереньках уполз. И добавил, что больше заниматься с ним не станет».
Я задохнулась от негодования. Да как эта дылда чернявая смеет? Лив спас лорда Йарби, кинувшись под ноги и воткнув кинжал в икру замахнувшемуся на Росса со спины топором викингу. Но сам откатиться не успел и получил удар, предназначенный директору, — секира распахала живот рыжего малыша наискосок. Если бы не помощь Шона и целительское искусство Императора Арденариэля, Лив бы умер, как умерла Агата. А эта сволочь его ещё попрекает!
Зло уставилась на Ярути:
— Лив спас лорда Йарби и чуть не погиб. А что хорошего сделал ты, что глядишь на него сверху вниз?
— Да знаю я… сдуру вырвалось. Он у меня меч выбил, вот я и разозлился… Понял, что ляпнул, пожалел — да поздно было, Бредли уже налетел. И так по шее надавал!
В голосе звучало явное раскаяние, карие глаза смотрели виновато.
— Ты у Лива прощения попросил?
— А надо?
— Думаю, у него и надо. — Говоря, я смотрела на ауру Ярути. Не врёт. — Ступай к Ливу, возьми слова назад. Если захочет подраться — он это любит — иди и дерись. И не вздумай поддаваться. А потом попроси не Аскани, а Лива подойти к лейтенанту Борину. Тогда сработает.
Ярути озадаченно уставился на меня:
— А ты голова-а… Ну, тогда я потопал…
«Молодец! Всё верно рассудила. Я б сам лучше не придумал», — пришло издалека.
Я довольно улыбнулась моим килькам. Надо б им ещё языки присобачить — чтобы дразниться могли!
В конце недели мы отпраздновали день рождения Бриты — я изготовила для подруги красивый мельхиоровый столовый набор — ложки и вилки с розами на ручках, а ещё вспомнила, что той очень нравились мои шёлковые блузки — и заранее, благо, деньги у меня теперь появились, попросила Тин купить пару нужного размера: голубую, в тон глаз, и алую, в которой блондинка Брита превращалась в красавицу ярче цветка мака под солнцем. Старалась я не зря — мой подарок оказался лучшим,
Последние три ночи сны мне снились странные — я играла в шахматы. Непонятно с кем. Просто была доска, фигуры, и кто-то двигал их с другой стороны. Кто — не понять. Спросила через амулет Шона, тот сказал, что он ни при чём — у него сейчас в глазах белым-бело от северных просторов. Весь день машет крыльями, да ещё кормят одной рыбой. Тоска и треска.
Шоновы Мраки тоже не знали, в чём дело.
И Аскани.
На всякий случай — в качестве последней надежды — задала вопрос Дэреку тер Лину. Математик пожал плечами.
Ну и ладно. Шахматы — это не кошмары какие и не прополка несуществующих грядок до рассвета… Высыпалась я нормально, голова не болела. Пусть себе снятся.
Затянувшаяся партия, в которой я героически — разменяв двух единорогов и одну башню — сражалась неведомо против кого, снилась до субботы, когда ночью для очередного сеанса мракотерапии прибыл Шон.
Рассказал, что летают уже не напрасно — на крайнем юго-восточном островке нашли деревеньку, которой раньше не было. Там же обнаружилась новенькая пристань с пришвартованным вполне обычного вида шлюпом. А вот состав жителей был нестандартным — дюжина северян, десяток имперцев и столько же гномов. Все — подчинённые. При них несколько женщин для обслуги и алтарь, одна штука.
Может, не так всего и много — но находка доказала главное — затеяли рейд не зря. И теперь, пока все острова частой гребёнкой не прочешут, эльфы с драконами не успокоятся.
Я кивала, тыкалась носом в Шонов рукав, а потом заползла учителю под мышку — мне было и жаль его, и одновременно я им гордилась. Ну и просто хорошо быть рядом…
Шон, кажется, тоже соскучился, потому что погладил меня по макушке.
А потом я нырнула в голову Мрака. И варилась там, пока сама не почувствовала, что ум зашёл за разум, а глазки съехались к переносице…
Так и уснула у Шона под мышкой.
Но самое странное произошло во сне. Привиделось, как кто-то очень недовольным тоном произнёс: «Троллев дракон! Такую хорошую партию запахал… жди теперь три дня, пока она в себя придёт!»
А в ответ раздался женский смех.
Глава 17
Любовь и работа — единственные стоящие вещи в жизни. Работа — это своеобразная форма любви.
Вторую половину дня во вторник мы с Асом провели в Ларране. Ас сидел в секретариате, корпел над бумагами. Шон реял где-то над Восточным архипелагом, так что мне предстояло провести пять часов в компании принцессы Ринон.
Сначала я чувствовала себя неуютно. Коротко поздоровалась и, взяв книгу по ядам, присела к углу стола, решив начать с чтения о северных лесах, токсичные растения которых были знакомы мне не понаслышке. Пойму, как что здесь описано, перейду к неизвестным местам…
Я даже не заметила, как Ри выбралась из своей ниши и примостилась рядом:
— Скажи, а ты этот вороний глаз сама видела?
— Конечно. Он не редкость, — пожала я плечами.
— А листья у него какого размера? По картинке не понять.