Упавший поднимется сам
Шрифт:
– Я объяснил ему, что называть это богатством, было бы смешно, и нет нужды что-либо делить. Разве об этом я мечтаю?
– "Человек-загадка", подумал я. Что же это за мечта?
– Я пытался объяснить ему, что ссориться нам нельзя ни при каких обстоятельствах, мы нужны друг другу. Иначе не выжить.
Показалось, что его подбородок задрожал.
– И тогда я допустил ошибку. Я рассказал ему все, кто и как спас в свое время Марата, каким образом он добился своего нынешнего положения, как создавалась наше состояние. Но я не мог иначе, - оправдывался дядя Жаке, - потому, что этому безмозглому барану было непонятно, почему абсолютно неизвестный ему человек
Он внезапно замолк. Гнетущая тишина продолжалась бесконечно долго.
– И тогда он заявил следующее, - дядя Жаке вонзил в меня свой испепеляющий взгляд, - он давно подозревал, что ты и Рима любовники. И еще он сказал, что... мой будущий внук от тебя. Он ничего не понял из моих слов. Или это я чего-то не понимаю?
Он прижал руки к груди и почти шепотом произнес:
– - Плохо мне.
В комнату ворвалась жена дяди Жаке (подслушивала?).
– Вызови скорую из президентской больницы! Номер телефона на столе.
Она склонилась над ним, а я лихорадочно нажимал кнопки на телефоне. Приехавшие врачи немедленно увезли дядю Жаке с предварительным диагнозом: инфаркт. Уже лежа на носилках, он жестом подозвал меня.
– - Позаботься о Риме, ей сейчас нельзя волноваться.
Великий старик! У меня не было возможности оправдаться, но доверился он именно мне.
Ситуация требовала решительных действий, поэтому времени на дальнейшие размышления не оставалось.
Первым делом я помчался в офис, где в сейфе хранилось несколько тысяч долларов (всегда необходимо иметь под рукой некоторую сумму для таких вот, экстренных случаев), и немедленно отправился в больницу. Деньги разлетались, как вспугнутая стая воробьев. Гонорар был вручен каждому, начиная от заведующего реанимационным отделением и кончая санитаркой. Затем я нанес визит главному врачу.
– Больной относится к первой категории обслуживания, поэтому применяются все необходимые меры, - пытался заверить меня главврач.
Не понравилось его заявление.
– - А какие категории бывают еще?
– Молодой человек, еще раз подчеркиваю, применяются все необходимые в такой ситуации меры, - но, глядя на мое решительное лицо, он все-таки снизошел до объяснения.
– А к высшей категории, если хотите знать, относятся Президент страны, председатели парламента и сената, премьер-министр и члены их семей. К сожалению, наш, многоуважаемый Жаке, из другой категории.
– И чем же отличается лечение представителей высшей категории от первой?
– Принципиально ничем, при лечении больных высшей категории применяются исчерпывающие меры.
До меня стало доходить. К простым гражданам применяются обычные "меры", к тем, кто покруче, "необходимые меры", к высокому начальству "все необходимые меры", и, наконец, для высшей категории, как пояснил главный врач, меры становятся "исчерпывающими".
Я решил пойти на хитрость.
– Позвольте оставить свою визитную карточку. Надеюсь быть полезным вам в будущем, - демонстрация портмоне, до отказа забитого американскими купюрами, которое я вытащил из кармана, чтобы достать визитку, произвела, как я и надеялся, нужное впечатление.
– Так вы и есть тот самый Батыр Иманович, как говорят, наш местный олигарх!
– воскликнул главврач, рассматривая кусочек плотной бумаги. Не скрою, было приятно его восхищение.
– Позвольте представиться, Алексей Георгиевич. Рад с вами познакомиться.
– Взаимно. И все-таки, что бы вы посоветовали, Алексей Георгиевич, - люди, как учил Карнеги, любят
– Высшая категория подразумевает обязательный консилиум лучших медицинских умов страны. Это первое. Второе: можно перевести его в спецпалату. Поясняю, реанимационная палата для индивидуального обслуживания, обставленная как номер "люкс" в пятизвездном отеле, с персональным дежурным врачом и медсестрой. Третье: применяются самые лучшие лекарственные препараты, присланные из-за границы именно для этой категории больных, простым смертным, скажу вам честно, такое недоступно. Четвертое: в случае необходимости, спецсамолетом отправляем на лечение за границу. Но в нашем случае этого не требуется, больной не транспортабелен. Вы понимаете меня, Батыр Иманович, - он приступил к самому главному, - все это потребует значительных затрат. И, наконец, пятое и самое сложное: я буду вынужден превысить свои полномочия... ради вас. Что скажете?
– Алексей Георгиевич, я благодарен вам за понимание и поддержку. Вот десять тысяч на приглашение консилиума, лекарства и спецобслуживание. Этого достаточно?
– главврач лихорадочно закивал головой.
– И пять тысяч отдельно вам, за доставленные хлопоты.
Заметил, как явственно отпечаталась его ладонь на полировке стола. Приятное, надо признать, для него волнение. Добавлю масла в огонь и потных выделений его ладоням.
– И еще. Если лечение пройдет блестяще, без каких-либо неприятных последствий для больного, то моя благодарность возрастет на такую же сумму.
Он сгреб со стола деньги. И заискивающе обратился ко мне.
– Я искренне признателен вам за понимание, вы же знаете какие оклады у медиков. Но очень прошу, поймите меня правильно, если где-то, и тем более из ваших уст, прозвучат слова о... нашем деле, то я немедленно потеряю это кресло.
– Теперь у него вспотели не только ладони, крупные капли пота катились из-под докторского колпака.
– Я вам еще пригожусь, поверьте. А за пациента не беспокойтесь. Будет как новенький, твердо обещаю.
Тяжелое дело - брать взятки.
Домой добрался поздно вечером и только тогда вспомнил о поручении дяди Жаке: "Позаботься о Риме, ей сейчас нельзя волноваться". Эта задача показалась посложнее хлопот в больнице. Позвоню, сообщу, что с отцом будет все в порядке.
Долгие гудки изрядно потрепали нервы. Неужели и ее увезли в больницу, преждевременные роды или нервный срыв. Бог, мне думается, перемудрил, поручив женщине деторождение. Нет, нам мужчинам это тоже ни к чему. Вот если бы женщины сносили яйца, как это делают курицы (что-то общее у них, как мне кажется, есть), было бы значительно легче. А вместо роддомов понастроили бы инкубаторы.
Не примите мои слова всерьез. Это я так, к слову. Тяжелый денек выдался.
Наконец на том конце подняли трубку (только бы не Марат, сил нет слышать его голос).
– - Алло, - слава богу, Рима.
– - Здравствуй, это я.
– Зачем ты позвонил. Я по твоей милости потеряла мужа и, чуть было, не потеряла отца!
– - Рима...
– - Не хочу тебя слушать. Не-на-ви-жу.
Вот так. Коротко и ясно. Спать сегодня не придется, немедленно отправляюсь к ней.
Открылась дверь. Согласен с теми, кто утверждает, что беременность преображает женщину. Передо мной стояла решительная, смелая и прекрасная... Афродита, Жанна д'Арк и Маргарет Тэтчер в одном лице. Ее всклокоченные волосы, сверкающие ненавистью глаза и беззащитный живот... сразили наповал.