Упавший поднимется сам
Шрифт:
– Ну, не знаю, наверное, я тоже виновата.
– Да?
– неуверенно переспросила она.
– Тогда я могу ехать?
– Не знаю, - ответила я, с сомнением глядя на отвалившийся бампер ее автомобиля.
Она спохватилась.
– Лучше Бублику позвоню, он приедет и во всем разберется.
Я подумала, что она права, возникла обычная мужская проблема, пусть они ее и решают. Тем более разбираться в ней будет Бублик, не "сушка" и не "сухарь", представила его мягким и добрым.
Мы чуть не подружились, дожидаясь Бублика. Я успела ее разглядеть, длинноногая, крашеная блондинка,
– Отойди-ка, - произнес он сквозь зубы, внимательно рассматривая отвалившийся бампер. Потом исподлобья посмотрел на меня. Сколько злобы было в его глазах!
– Так девочка, ты попала, ответишь на полную катушку, - процедил он.
– Бубличек, - запричитала крашеная, - не надо так.
– Помолчи-ка, - скомандовал он и, обращаясь ко мне, провонял, - пять штук и немедленно, а то я за себя не отвечаю.
Я посмотрела на его толстенные руки, бычью шею, налитые кровью глаза. Стало страшно! Если бы у меня были с собой такие деньги, отдала бы их немедленно!
– У меня нет с собой... я сейчас позвоню... мне привезут...
– Быстро звони своему козлу, забивай стрелку, и чтобы через пять минут бабки были здесь!
– он был доволен произведенным впечатлением, засунул руки в карманы и повернулся к своей крашеной.
– Не бойся, крошка, все в порядке.
Но крошка перепугалась не меньше меня. Почему-то она завыла.
– Бублик, Бублик, ну, не надо.
– Помолчи, ты что ли башлять будешь за ремонт!?
Кому звонить? Папе? Его тут же хватит инфаркт. Марат в командировке, ничем он не поможет, только все испортит, начнет звонить в МВД или еще куда. Переполошит всю страну. А потом устроит допрос. Ануару, конечно надо звонить Ануару, у него должны быть деньги, даже если их нет, он что-нибудь придумает. Пусть быстрее приезжает!
– Абонент не доступен, или находится вне зоны досягаемости, - произнесла незнакомая девица. Наверняка, такая же крашеная блондинка с такими же пририсованными губами.
Он спит, спит! Я не знаю домашнего телефона, только номер мобильного. Спит, в то время, когда я отчаянно нуждаюсь в его помощи!
Батыр, остается только он. Я его тоже боюсь: "Что ты делаешь ночью на улице, одна, в такой час?!". Но его боюсь куда меньше Бублика. Батыр должен, обязан спасти!
– Что случилось, - ночной звонок его встревожил, - ты где?
Я сбивчиво объяснила ситуацию. Наверное, он ничего не понял, тугодум, потому что ответил совсем не то, что я надеялась услышать.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке, не ушиблась, может быть вызвать врача?
– Нет, мне нужны деньги, срочно, пять тысяч! У меня есть только пять минут, слышишь! Надо заплатить за разбитую машину.
– Рима, я на переговорах, сам приехать не смогу, - врет, лежит в постели с какой-нибудь шлюхой с силиконовыми сиськами. Ненавижу!
– Но приедет Иваныч.
Иваныч действительно приехал через пять минут, и не один, с водителем, я мысленно порадовалась этому обстоятельству. Теперь нас было трое, против двоих. Он подошел ко мне, а его водитель встал между нами и Бубликом.
– Рима, с вами все
– я не могла ответить, из глаз брызнули слезы, удалось лишь помотать головой.
– Хорошо. Не беспокойтесь, я здесь и вам ничто не грозит.
Иваныч развернулся в сторону Бублика. Увидев его могучую спину, я почувствовала себя в безопасности. Скала. Повезло его жене.
– Какие вопросы, Бублик? Почему даму обидел?
– совершенно спокойный, ледяной, потусторонний голос.
Наглая, сытая рожа Бублика мгновенно преобразилась. Сначала он осклабился, на его лице появилась подобострастная улыбка, вытянув руки из карманов штанов, и семеня кривыми ножками, потянулся к Иванычу.
– Иваныч, я тебя не узнал! Никаких проблем, моя корова во всем виновата, - и неожиданно с ненавистью заорал на "силиконовую крошку", - а ну сядь в машину, дура! Сколько раз говорил, не можешь - за руль не садись!
– Перед дамой надо извиниться, - мрачно произнес Иваныч, по его голосу можно вычислить абсолютный ноль по Кельвину.
– Вы уж меня простите, не разобрался, виноват, - заверещал Бублик, - моя вобла во всем виновата. Вы уж...
– Три дня, - перебил Иваныч, - чтобы машина была как новенькая. Если дама простит.
Иваныч повернулся ко мне, каменное лицо и улыбающиеся глаза. Я ничего не ответила, боялась опять разреветься. Просто молча кивнула.
– Пойдемте, Рима, отвезу вас домой, - Иваныч сел за руль машины, предварительно усадив меня рядом. Своего водителя он оставил с моей машиной, - не беспокойтесь, все будет в порядке.
Спустя несколько минут я призналась.
– Знаете, Иваныч, в аварии виновата я. Она двигалась по главной дороге, а я по второстепенной и должна была уступить. Там знак стоял, разве вы не видели?
– Это в данном случае неважно, тем более что Бублик признал свою вину, - ответил Иваныч и даже не улыбнулся.
– Не всегда надо уступать, особенно домогательствам, от кого бы они не исходили.
Я с удивлением посмотрела на него, пытаясь осмыслить сказанное.
– Вы можете, и обязаны давать отпор любым домогательствам, - опять повторил он.
Я не ответила. Саднило сердце. Насечка.
Часть четвертая
Батыр
Приятности
Никакого философствования и никаких рассуждений. Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Консорциум я сколотил. Управляющим утвердил Иваныча. Он сам посоветовал.
– Батыр Иманович, - Иваныч старше меня, но всегда обращался только по имени-отчеству. Кадр старой закалки, субординация превыше всего! Хотя я, и не только я, обращались к нему просто Иваныч, кто-то уважая, кто-то любя, а кто-то побаиваясь, - если управляющим поставить вас, то получится наглядное, демонстративное противопоставление Тахиру. Не надо обострять обстановку и подставляться.