Упивающийся
Шрифт:
Перевожу всё такой же подозрительный взгляд на Ришарда. Серые глаза безотрывно пытаются, словно в мою душу проникнуть. Учитывая, что единственный источник освещения это свечи, то мужской взгляд выглядит дьявольски завораживающе, и я делаю глоток вина, ощущая резко пересохшее горло.
— Может уже что-нибудь скажешь? — спрашиваю, не выдержав молчания.
Супруг о чём-то думает, сжимая крепко челюсти, и мне это совсем не нравится.
— По документам этот дом принадлежит тебе, — ошарашивает, отчего даже перестаю дышать. — Я ещё давно приобрёл здесь землю, но начал
— И, зачем мне этот дом? — медленно интересуюсь, чувствуя, как по спине скользят неприятные мурашки.
— Прошёл год, Элеонора, — ровно произносит, хотя напряжение мужчины не считал бы разве что слепой.
Я уже уяснила, что когда муж обращается ко мне полным именем, то желает сохранить дистанцию или просто сильно зол. И сейчас теряюсь, не понимая, о чём Лирссман говорит. Уверена, непонимание считывается на моём лице, и невольно чуть склоняю голову на бок.
— Пояснишь? — уточняю спокойно, хотя внутри всё кипит от страха.
В голову лезут не самые лучшие предположения, и предпочитаю просто гнать их подальше. Ещё и тягостное молчание, повисшее между нами, словно пропасть, не на шутку пугает. Хорошее настроение вмиг испаряется, и я не могу поверить, что ещё чуть меньше часа назад мы счастливо обнимали нашего сына.
— Ты сама сказала, что если через год не полюбишь меня, то я должен буду дать тебе развод. Ты сможешь остаться в резиденции Террела, но здесь территория всего посёлка охраняется дополнительно, чужих не бывает, и ты с ребёнком будешь в полной безопасности.
Кажется, в вино что-то подсыпали, иначе не могу объяснить слуховые галлюцинации. Пару раз моргаю, надеясь, что мне действительно всё только послышалось, но напряжённость мужчины и его крепко сцепленные челюсти, говорят об обратном. Супруг более чем серьёзен.
И да. Я вспоминаю…
Тот день навсегда остался в памяти, разделяя мою жизнь на «до» и «после», превращая меня в абсолютно иного человека. В ту, кем меня всегда желал видеть отец.
Выплываю из воспоминаний, бросаю быстрый взгляд за окно, а после смотрю только на Лирссман, и в этот момент…мне хочется его задушить, но внешне остаюсь безучастной, даже бы сказала, отстранённой.
— Что ж…, - равнодушно выдыхаю. — Как полагаю, документы на развод уже подготовлены. Где они? Не вижу смысла медлить, я подпишу всё сейчас.
Говорю по-деловому, выдерживая между нами расстояние, а внутри в этот момент что-то надрывается. Ришард недовольно сводит брови на переносице, взгляд мрачнеет, рука сжимает со всей силы гранённый стакан, и в следующую секунду мужчина залпом выпивает виски до дна. Зло дёргает губой, кажется, даже слышу скрежет зубов. Перестаю улавливать происходящее, так как Лирссман ведёт себя крайне нетипично.
Отставляю бокал вина, не выдерживая напряжения, отодвигаюсь вместе со стулом немного назад. Намериваюсь встать, но в последний момент останавливаюсь, вцепившись руками в края стола.
— Где документы, Ришард? — вновь произношу, а пальцы так и подрагивают, желая вцепиться
Супруг молчит, а после, дёргает раздражённо головой и, ударяя кулаками по столу, отчего вся посуда вздрагивает, резко поднимается на ноги, прожигая меня убийственным взглядом. Его злости совершенно не понимаю, а потом…
«Чёрт!».
В голове перематываю наш разговор, вспоминаю и события годичной давности ещё раз, и пазл встаёт на свои места. Да, мне жутко неприятно происходящее, ведь Лирссман мог всё преподнести иначе, без этого дома и малейшего предположения о том, что мы можем разойтись.
— Честно признайся мне, Ришард, — ровно выдыхаю. — Что именно ты чувствовал с моей стороны по отношению к себе за этот год?
Супруг всё молчит, чем толи злит, толи пугает. Вот только, переживаю именно за его состояние, так как прежде с «таким» Лирссман не сталкивалась. И всё же…
— Ты позволяла мне быть рядом, дала шанс, как и обещала…
Не выдерживаю, и громко смеюсь, вот только это нервное.
Тянусь к клатчу, достаю оттуда белый пластик, похожий на ручку, и с каким-то диким раздражением кидаю ближе к мужчине. Тот переводит напряжённый взгляд на предмет, после вновь смотрит на меня.
— Что это?
— А сам, как думаешь? — язвлю, прислоняясь к спинке стула, и, складывая руки на груди.
Лирссман медлит с ответом. Раздражённо подхватывает пластик, вертит во все стороны, и вновь переводит на меня вопросительный взгляд. Только закатываю глаза к потолку, не понимая, как мужчины иногда могут быть настолько…глупыми.
— Поздравляю! Ты дважды попал в цель, — хлопаю в ладоши, и вижу, как на мужском лице начинает проявляться понимание вперемешку с неверием. — Надеюсь, в этот раз родится дочь, и попьёт прилично твоей крови, — язвительно заканчиваю, смотря на бокал с вином, но понимаю, что может пару глотков и могла себе позволить, но явно не больше.
По ощущениям, проходит не меньше пары минут, уже намериваюсь встать, но Ришард оказывается рядом быстрее, подхватывая на руки, одним движением сметая половину тарелок со стола, и усаживая меня на твёрдую поверхность. Горячие руки ложатся на щёки, запрокидывая голову назад. Вижу, как серые глаза наполняются водоворотом эмоций, но прежде чем супруг что-то говорит, выдыхаю…
— Я люблю тебя, Ришард. И ты полный идиот, если сам этого не заметил.
Лирссман замирает, словно каменеет. Будто не верит моим словам, хотя я не давала повода считать иначе. Сама не поняла, в какой момент мои чувства к мужчине стали чем-то…пугающими, до безумия сильными, разрывающими меня изнутри. Я не позволяла себе кого-либо любить, имея иные планы на жизнь, но с рождением Мариуса во мне что-то надорвалось, меняя всё окончательно. Я видела, как муж без ума от сына, слышала, как посреди ночи он уходил в смежную детскую комнату, и тихо разговаривал с проснувшимся Мариусом. Не было и дня, чтобы я чувствовала себя обделённой женой или уставшей нервной мамой. Для меня материнство стало практически сказкой, чем-то нереальным, и всё благодаря Лирссман.