Упивающийся
Шрифт:
Но вздыхать от облегчения слишком рано. Поняла, что не тот вопрос задавала.
— Постойте! Так Остин…всё рассказал, что от него требовали?
Резкий поворот головы и меня пронзило цепким колючим взглядом серых глаз. Хотелось поёжиться, скрыться, но продолжала ровно сидеть, в ожидании ответа.
— Рассказал. В том числе, назвал и место хранения завещания.
«Вот теперь я точно труп!».
Прикрыв глаза лишь на секунду, пыталась собраться с мыслями, решить, что делать дальше. Изначальный план, с которым пришла к Ришарду, уже казался абсурдным, и я отчаянно
— Мои люди успели схватить похитителей до того, как те добрались до документов.
— Что? — ошеломлённо выдохнула, резко открывая глаза.
— Все бумаги вот-вот привезут. Приводи себя в порядок и выходи. Охранник у дверей спальни проведёт тебя в мой кабинет.
Дыша через час, рассматривая едва заметный рисунок на ткани постельного белья, не заметила, как Ришард усмехнулся чему-то, а после покинул комнату, давая мне побыть одной.
Безусловно, услышанное радовало, и вместе с тем пугало. То, что Остин мёртв, было весьма ожидаемо, и даже то, что он не выдержал пыток, не вызывало во мне ярости. Человеческий организм — вещь хрупкая, и предел боли есть у каждого человека. Но то, что Лирссман теперь сможет ознакомиться с завещанием досконально, пугало до ужаса.
«А знаю ли Я все пункты документа? Ведь отец, мог что-то нарочно скрыть от меня. Или Остин».
Но дверь спальни открылась вновь, впуская худенького парня в униформе, с подносом в руке и расставленной поверх едой, и мысли о собственной судьбе на время отошли на второй план. Поднос водрузили на небольшой столик, после чего юноша ушёл, оставляя меня вновь одну.
Пришлось всё же покидать уютную кровать, характеризующуюся у меня с неким оплотом спокойствия. Наскоро умылась в ванной, переоделась в одежду, принесённую мне вчера, позавтракала и, со вздохом сожаления, покинула спальню.
У моей двери и правда стоял высокий мужчина в чёрной одежде и нечитаемым выражением лица. Пока вёл меня к Ришарду, я рассматривала его лысый затылок с несколькими шрамами, раздумывая об их происхождении. И тут же ловя себя на мысли, что на Лирссман наверняка работают весьма опасные люди.
— Присаживайся, — указал на стул напротив себя Ришард, едва оказалась в его кабинете.
Мужчина уже просматривал документы, аккуратно откладывая прочитанные листы в сторону. По выражению лица невозможно было прочесть его мысли или чувства. Мне пришлось мучиться в неведении, пытаясь сохранить спокойное выражение лица и не потянуть руки к бумагам. Без понятия, сколько прошло времени. Казалось, стрелка часов ползёт, как черепаха.
— Так ты и правда дочь Террела, — прозвучало ровно, но с едва уловимыми нотками задумчивости, а в следующую секунду передо мной упал плотный лист А4, с моей цветной фотографией и тестом ДНК чуть ниже.
Чтобы у всех отпали сомнения, отец приложил все возможные документы, подтверждающие наше родство.
— Я хочу ознакомиться с документами, — подала голос, когда первая волна шока схлынула.
— Твоё право. Но ты была права. По какой-то причине Террел хотел отдать всё тебе, не желая ничего оставлять даже своим близким доверенным лицам. Но ты ведь всего лишь музыку сочиняешь. Хоть раз в жизни держала в руках пистолет? — словно насмехался
— Так вы уже всё разузнали про меня, — вынесла вердикт, концентрируясь лишь на одних словах.
— Я должен знать, кто вламывается ко мне и просит помощи, — жёстко отрезал.
Чувствуя, как на меня заново наваливается весь груз последних дней, уперла локти в стол, зажмуривая глаза и потирая переносицу. На ум ничего путного не приходило, было проще самой себе пустить пулю в лоб.
— Я держала в руках пистолет, — зачем-то озвучила устало, открывая глаза, пытаясь разглядеть текст в бумагах, разложенных рядом с мужчиной, но буквы словно размывались, издеваясь надо мной.
— Сможешь ранить или убить человека? — всё измывался Ришард, откидываясь на спинку своего кресла, и с дьявольской улыбкой разглядывая меня.
— Если моей жизни будет угрожать опасность — да, — уверенно ответила, не сводя взгляда с Лирссман.
— А, если опасность будет угрожать твоему близкому человеку?
— Все мои близкие мертвы.
— А вот тут ошибаешься.
Насупилась, не понимая, к чему клонит этот сумасшедший, да и улыбочка его, похожая на оскал, не внушала спокойствия. Но я и слова вымолвить не могла: то ли от страха, то ли от непонимания.
— Я обдумал твоё предложение.
И вот тут напряглась больше, от переизбытка информации и эмоций позабыв о всём на свете.
— Заключим брак. Фиктивный. Но знать об этом будем только мы, Элеонора. На публике придётся играть послушную влюблённую жену. Справишься, девочка?
Если честно, складывалось ощущение, что заключаю сделку с Дьяволом. Осталось только скрепить договор кровью. Но я раздумывала, всё прикидывала в голове, и отчаянно жаждала забрать собственную мольбу о помощи назад. Сейчас была действительно одна. Остин мёртв, помочь мне больше некому. Недоброжелатели отца всё равно рано или поздно докопаются до правды, и тогда наступит мой личный Ад.
Бежать? Сменить документы? Начать новую жизнь на другом конце земли?
Не самый худший вариант. Но придётся постоянно жить в страхе, ведь невозможно тайны прятать вечно. Да и я не помню за собой, чтобы прятала голову в песок при малейшей опасности. Террел учил меня иначе, впрочем, как и мама.
Так что…
— Справлюсь.
Одно простое словно, несущее в себе огромный смысл, навсегда разделило мою жизнь на «до» и «после», лишая малейшего шанса к возврату в прошлое. Но я ещё не знала, как сильно пожалею о своём решении, и потом часто буду возвращаться к этому моменту, сожалея, что сама не наложила на себя руки.
2 ГЛАВА
Семь дней.
Ровно столько я мучилась в ожидании с перерывами на занятия спортом, на которых настоял Лишард, сказав, что в жизни мне это пригодится. Не скажу, что ненавидела спорт, но тот же самый фитнес-зал посещала редко у себя в городе. Радовало, что отец когда-то не настоял, чтобы я ещё и навыки боя изучала. Зато теперь, мой личный тренер с лицом-кирпичом мучил меня знатно. Я кое-как доползала до кровати, откуда меня выдёргивали охранники Лирссман, заставляя плотно поесть. Да, теперь даже мой рацион питания сильно изменился, и я уже видела в зеркале пару лишних килограмм.