Упорядоченное (Сборник)
Шрифт:
Ветер взвыл, ледяной и испепеляющий разом – сила этого места нанесла ответный удар; но простейший знак, детская «верёвочка поперёк» сработал. Плохо, не так, как надеялась Леандра, но сработал, и дружно лупившая прямо на Клару четвёрка ящеров вспахала носами пыль – или что тут, в Межреальности, заместо пыли?
Клара воспользовалась, прыгнула, рубиновое пламя взметнулось выше головы; двух мандуков она срубила одним взмахом.
Однако двое другие сумели подняться, и шестеро оставшихся ящеров с редкостной настойчивостью, игнорируя Леандру, принялись окружать яростно отбивавшуюся чародейку.
А
Да, да, она помнила, что это не дерево – а квазирастительный малоподвижный биот класса Animalis falsumi, что псевдотрансформированные ловчие педипальпы уже, конечно, почувствовали приближение новой добычи, но…
Гном поднял голову и взглянул Леандре прямо в лицо. Глаза его широко раскрылись; в следующий миг все вышеупомянутые педипальпы, ловчие брахиоморфы [41] и прочее – пришли в движение.
41
Очевидно, от латинского brachium – рука.
Нет, второй раз оказываться во внешних желудках, как истинных, так и «псевдо», Леандра не собиралась.
Пальцы её рванули клапаны боевой бандерильи с алхимическими скляницами.
Когда дуют ветры магии, нет ничего надёжнее старых добрых декоктов, тинктур и эликсиров.
Смеси удушающие, номер один, два и три полетели в хищника все разом, ибо Леандра никак не могла вспомнить, чем он, зараза, дышит (и дышит ли вообще). Но – «Алхимия в военных приложениях» рекомендовала начинать именно с них.
Склянки разбивались о гладкую, жирную, матово блестящую кожу – или шкуру – или кору. Маслянистые капли стремительно впитывались, и щупальца – неважно, как их классифицировали бы на кафедре Анималистики – судорожно задёргались, иные сморщивались и на глазах серели. Корни-лапы шевельнулись, тяжело двинулись, отрываясь от питательной тверди. Леандра кубарем скатилась с вараньей спины, попытавшись уйти в элегантный переворот, a la госпожа мастер, но лишь пребольно ушиблась плечом и лопаткой.
Ствол оказался совсем рядом, а ещё рядом оказались босые пятки гнома. И они, эти пятки, яростно дёргались, словно их обладатель судорожно пытался освободиться.
Удушающие смеси, меж тем, явно действовали, уж которая из трёх – один мессир Архимаг ведает. В стволе биота рывками раскрывались дупла-дыхала, из них вырывался дурно пахнущий пар.
– Прекрасная… дева… – вдруг раздалось сдавленное сверху – приятным низким баритоном, несмотря на уже помянутую сдавленность.
Леандра не подняла глаз – была занята, заливая в очень кстати подвернувшуюся хрипящую каверну попавшуюся в пальцы смесь огнетворную, за которой сразу же последовала смесь огненосная.
Безумные ветры магии, рвавшие в клочья заклятия, тут ничем не могли помешать.
Кора псевдодерева – а может, и кожа – заходила ходуном, чёрные ветви затряслись, затрещали, ствол раскрывался, из
Универсальный растворитель!..
Тёмно-синий фиал, наглухо запечатанный; магически укреплённый сургуч.
Только тут Леандра вдруг сообразила, что перезвон коровьих колокольцев уже некоторое время как закончился; а когда подняла взгляд – увидала несущуюся прямо на неё орду мандуков, всех, изначально обманутых иллюзией.
И бесполезно было верещать «госпожа Клара!..», потому что госпожа Клара билась не на живот, а на смерть с шестёркой на удивление ловких и увёртливых звероящеров.
Печать хрустнула, трескаясь под пальцами; взлетел удерживаемый внутри скляницы могущественными чарами крохотный серебристый шарик.
Субстанцию эту полагалось использовать лишь в самых крайних случаях как компонент в особо сложных алхимических реакциях; но сейчас шарик, повинуясь лихорадочному жесту Леандры, поплыл прямо к развилке пары чёрных ветвей, самых толстых, от которых отходили все остальные, опутавшие гнома.
Не так всё это надо было делать, совсем не так!..
Но попробуй-ка, придумай что-нибудь, когда на тебя мчит орда озверевших от вскрывшегося обмана… – постой, ящеры – они просто голодные, они всегда голодные, а озверевшие они всегда – что я несу, ой-ой, что…
Серебристая капля беззвучно коснулась развилки.
И в тот же миг из раскрывшихся разом нескольких «дыхал» ударили струи пламени – кажется, прямо в спину гнома.
Ветви, отвилки, сплетения – всё это вдруг рухнуло, растекаясь чёрной жижей, над ней поднимался пар; гном оказался совсем рядом, мелькнула снежно-белая кожа; ствол биота словно складывался сам в себя, растворялся, расползался мокрой кашей; пламя, бушевавшее внутри, угасало словно без причины – универсальный растворитель старательно исполнял предписанную функцию.
Чёрное озерцо начинало растекаться окрест; варан, словно сообразив, что дело плохо, вдруг ткнулся мордой в плечо Леандре.
– Прекрасная дева… – за луку седла, с другой стороны, ухватилась короткая, но мощная, словно стенобитный таран, рука, мускулы вздулись. – Буду благодарен, если отвратишь ты взор свой от меня, ибо вид мой невместен, и…
– Залезай! – вместо ответа взвизгнула Леандра, ибо мандуки были уже совсем близко. – Хватайся за…
Она хотела сказать – хватайся за меня, но не успела. Гном мигом оказался на спине варана, однако даже и не подумал коснуться госпожи интерна.
Варан, не требуя понуканий, сорвался с места – и, наверное, в те мгновения он на самом деле обогнал бы любого скакового дракона.
На месте жуткого псевдодерева осталось только широкое пятно смоляной, тёмной, словно вар, субстанции; однако оно стремительно светлело, чернота уходила, сменяясь неожиданно-чистой синевой; и в этой водной синеве Леандра увидала смутный силуэт, словно танцевавший над невообразимыми глубинами.
Описание всего случившегося потребовало немало строчек; в реальности прошли считанные мгновения, однако Леандра запомнила каждое из них, словно целую вечность.