Упрямица

Марш Эллен Таннер

– О Дэнни! Что случилось?

– Вы потеряли сознание, детка, вот и все. А теперь полежите спокойно, пока не почувствуете, что силы воз­вращаются к вам. Тогда я позову капитана, чтобы он отнес вас в вашу каюту.

– Шарль? Где он?

– Пошел на палубу, – ответила Дэнни. Она вста­ла, вышла из каюты и через минуту появилась со стака­ном в руке. – Выпейте-ка это, – велела она.

Рэйвен выпила и сразу же почувствовала облегче­ние. Удовлетворенная тем, что юная хозяйка порозовела, Дэнни помогла

ей сесть и подложила под спину Рэйвен подушки.

– Капитан Сен-Жермен сказал, что вы лишились чувств.

– Да, наверное… Я помню, как разговаривала с Дмит­рием и мистером Литтоном, и вдруг в глазах потемнело.

– Вы не чувствовали перед этим какую-нибудь боль?

– Нет. Просто слегка кружилась голова.

– Вы впервые теряете сознание?

– Конечно. Ты и сама прекрасно это знаешь, Дэн­ни. До этого я ни разу в жизни не теряла сознания! На­верное, на меня так подействовало вино. А может, сам вечер. Я так хотела… позл… Шарль и я… Наверное, я слегка переусердствовала.

– Не стоит ломать себе голову из-за этого, дорогая. Лучше подумайте вот о чем. Мисс Рэйвен, вы можете вспомнить, когда у вас последний раз были месячные?

– О, ради всего святого, Дэнни! Какое это имеет значение?

– Подумайте хорошенько, мне нужна точная дата.

– Тут и думать нечего. Это было за три дня до того, как мы причалили в Бомбее. Ты, наверное, и сама помнишь, как отвратительно я себя чувствовала в день приезда.

Морщинистое лицо Дэнни странно осунулось.

– А с тех пор, мисс Рэйвен? У вас их не было с тех самых пор?

– Да… Вряд ли я могла забыть, хотя случилось столь­ко всего… – Она взглянула в разом состарившееся от тревоги лицо Дэнни и тоже запаниковала. – Наверняка были! – Она закрыла глаза и старательно пыталась вспом­нить, лихорадочно пролистывая в памяти события послед­них двух месяцев. Ведь наверняка ей должны были запомниться дни ее «женского проклятия», как называла месячные Элспет Киллигрю, ее подруга из Фолмаута. Но как она ни старалась вспомнить, в голову приходили лишь месячные на борту «Индийского облака», до того, как она отправилась в Лахор, до того, как Шарль любил ее.

– О Господи! – прошептала она; лицо ее снова сделалось пепельно-серым.

– Значит, вы носите его ребенка, мисс Рэйвен.

– Нет, нет, нет! Этого не может быть!

– Может.

Рэйвен закрыла глаза и почувствовала, как горячие слезы закапали из-под ресниц. Что же теперь делать? Если Шарль узнает, он настоит на женитьбе на ней, поскольку сочтет это своим долгом. Но она не могла этого допустить! Она лучше умрет, чем позволит себе воспользоваться его жалостью и чувством долга! Но зна­чит, ребенок, которого она носила в себе, родится бас­тардом?..

– Не плачьте, деточка моя. Да это же благословение Божье! Я же знаю, как он любит вас!

Как только он узнает, что вы…

– Он не узнает! Ты не выдашь меня, Дэнни! Ни­когда!

– Но почему, мисс Рэйвен? – изумилась Дэнни.

– Я не выйду за него замуж только ради того, чтобы его гордость не пострадала. А потом, почему ты так уверена, что он женится на мне? Ты же знаешь, каким он может быть жестоким и предприимчивым. Вдруг он устроит так, чтобы у меня был выкидыш? Это стало бы очень удобным выходом из неловкой ситуации, не так ли?

– Ну зачем вы так говорите, мисс Рэйвен? Я пони­маю, как жутко на вас подействовало все пережитое, но капитан Сен-Жермен очень хороший человек, и он станет вам настоящей опорой в жизни. Он позаботится, чтобы вы и ребенок ни в чем не нуждались.

– Вот именно, Дэнни, а я не хочу его жалости, его имени, его доброты. Ты говоришь, что он любит меня, – но откуда ты знаешь? Он никогда не признавался мне в этом, а если сделает это сейчас, то только потому, что во мне его ребенок!

Рэйвен отвернулась к стене, тихонько глотая слезы. Дэнни была в отчаянии, она понимала, что ей не удастся успокоить девушку. Та была слишком горда, чтобы принять предложение капитана Сен-Жермена, которое тот сделает искренне и из самых лучших побуждений.

– Мисс Рэйвен, пожалуйста, – начала умолять она, видя, что плач лишает её любимицу последних сил. – Капитан Сен-Жермен придет через несколько минут, и если вы откроетесь ему…

– Нет! – простонала Рэйвен, повернувшись к Дэн­ни и глядя на нее полными боли глазами. – Я не хочу его видеть! Никогда!

Она вскочила с постели и выбежала из каюты, хлоп­нув дверью.

Когда десять минут спустя Шарль возвратился в ка­юту, он застал Дэнни беспомощно сидящей перед кро­ватью все в той же позе. Кровать была пуста.

– Какого дьявола? – прорычал он. – Дэнни, где Рэйвен?

– Ушла в свою каюту.

– Значит, ей уже лучше? – спросил Шарль, вни­мательно глядя на поникшую старушку. Заметив, как дро­жат ее губы, он вполголоса выругался и направился к двери.

– Подождите, капитан!

Шарль повернулся. Дэнни подбежала к нему и с моль­бой в глазах заглянула в его лицо.

– Оставьте ее пока, прошу вас. Это самое лучшее, что сейчас можно сделать.

– Почему? Она больна?

– Нет, просто немного взвинчена. Вы же знаете, как это бывает с женщинами.

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, но не верю ни слову, если это касается Рэйвен. Я собираюсь сам повидаться с ней.

Он сказал это так, что Дэнни поняла: возражать бес­полезно. Она беспомощно наблюдала, как он с мрачной решимостью покинул каюту. «О Боже, мисс Рэйвен так взволнована, а капитан Сен-Жермен, кажется, настроен весьма решительно. Ой, быть беде!»