Упрямица

Марш Эллен Таннер

Кусая губы, она снова пришпорила лошадь. Кобыла споткнулась, едва не сбросив наездницу, затем сделала несколько шагов и остановилась, приподняв одну ногу. Рэйвен спешилась и осмотрела копыто. Девушка в отчая­нии застонала, увидев, что подкова потеряна, а незащи­щенное копыто кровоточит. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с духом. Затем вытерла покрытое пылью лицо и осмотрелась. За невысоким кустарником сверкали стре­мительные воды реки. С другой стороны дороги росли высокие деревья, увитые лианами. Почва под ногами была болотистой – из-за грунтовых вод. Рэйвен заметила змею, скользнувшую по ветке. Там, где она проползла, лишь несколько

листьев упало в воду.

Рэйвен передернуло, она отвернулась. За поблески­вающей водой реки Рэйвен не увидела на другом берегу никаких признаков цивилизации: ни плантаций, ни лачуг, ни дороги. Словно все вокруг исчезло, остались лишь она, её хромая лошадь и двое фермеров, мимо которых она недавно проехала. И все же надо продолжать путь! Чем дольше Шарль вынужден будет оставаться из-за нее в Новом Орлеане, тем больше риск, что он заразится жел­той лихорадкой. Эта мысль тут же заставила ее действо­вать. Сунув пистолет в карман фартука, она ласково погладила нос лошади и сказала:

– Кажется, остаток пути мы с тобой пройдем шагом.

Упрямо выпятив подбородок, Рэйвен зашагала по пыль­ной дороге. Лошадь медленно захромала следом за ней.

Глава 18

В Новом Орлеане большинство жителей лишь пос­меивалось над слухами о грозившей им эпидемии желтой лихорадки. Верфи и заведения вдоль реки всегда страда­ли от лихорадки, завозимой судами из заморских стран, утверждали коренные жители. Однако самих их Господь миловал. Сколько уже умерло людей, если уж их так упорно стращают эпидемией? Только восемь человек за неделю? И наверное все из портовых баров и отелей для моряков, не так ли? А разве умер хоть кто-нибудь из местных негров? Или креолов? Все мертвецы в первую очередь пострадали от их теплого влажного климата, к которому местные жители так привыкли, что не проме­няли бы его ни на какой другой. Но для чужаков он зачастую смертелен.

Хотя многие сомневались, что эти несчастные умерли от желтой лихорадки, Шарль Сен-Жермен, прислуши­вавшийся к горячим спорам, не стал искушать судьбу. «Звезда Востока» нашла себе другое место, подальше от скопления судов и людей; кроме того, добираться до нее приходилось на лодке, которой распоряжался лично Шарль, приказавший команде не покидать борт клипера. Хотя новоорлеанские власти обещали ему всяческую поддержку и помощь в поисках Рэйвен, сейчас им было не до него. Им приходилось успокаивать тех, кто поддавался панике из-за слухов, и оказывать помощь врачам, выискивающим больных, чтобы изолировать их Шарль продолжал свои поиски в одиночку с упорством фанатика. Вывешенные объявления не оправдали его надежд получить хоть ка­кие-то сведения о Рэйвен. Значит, оставался единственный выход: Рэйвен исчезла с «Корморанта» не одна и не по своей воле, как он и подозревал с самого начала.

Если бы Рэйвен и в самом деле удалось бежать, то она бы уже обратилась к кому-нибудь за помощью и ее бы узнали по подробному описанию в объявлении. Следо­вательно, пришел к выводу Шарль, кто-то на борту «Кор­моранта» нагло солгал ему во время допроса. Наверное, понял, что ему иначе несдобровать.

После трехдневных бесплодных поисков и мучитель­ных раздумий Шарль вновь наведался на борт «Кормо­ранта», которому по просьбе Шарля власти запретили покидать гавань до полного выяснения обстоятельств ис­чезновения Рэйвен. Вахтенный, тотчас же узнавший ху­дого высокого капитана

«Звезды Востока», похолодел от страха, заметив дьявольский огонь в зеленых глазах. По­хоже, сегодня этот сумасшедший готов придушить кого-то собственными руками!

– Где ваш капитан? – спросил Шарль Сен-Жермен, яростно взглянув на испуганного матроса.

– В своей каюте, сэр, – ответил тот, отшатнувшись от нависшей над ним высокой фигуры.

– Спустись к нему и передай, что я хочу, чтобы вся команда выстроилась на палубе через час. Все до одного, понятно?

Не дожидаясь ответа, Шарль развернулся и покинул судно, плечами раздвигая толпу рабочих у доков. Час спустя он возвратился вместе с Джеффри Литтоном и Джейсоном Квинтреллом. Капитан Ван дер Хорст лично вышел встретить надменного англичанина, причинившего ему столько неприятностей.

Вчера Ван дер Хорст обратился к властям с требова­нием арестовать Шарля Сен-Жермена за оскорбительное поведение и физическую расправу над ним в помещении «Флер Руж». Но власти не пожелали выслушать его, более того, угрожали арестовать его самого, если окажет­ся, что он действительно замешан в похищении английс­кой леди и попытке продать ее в рабство. Кроме того, ему теперь из-за этой истории грозила потеря лицензии, пос­кольку его компания выслала адвоката для расследования их с Даниэлем Джибсоном прибыльной торговли девуш­ками, а Джибсона уже с позором уволили из «Болтон и Диккинс». Нет, от этого кошмарного англичанина – сплошные неприятности. Но более всего Нильса Ван дер Хорста раздражало то, что этот англичанишко распоря­жался и командовал на его судне, словно полноправный хозяин!

– В самом деле, капитан, – заявил он, как только Шарль Сен-Жермен ступил на палубу «Корморанта», – я требую объяснения ваших действий… – Он осекся. Ему еще не доводилось видеть в человеческих глазах столь­ко звериной ярости.

– Я собираюсь еще раз допросить всю вашу коман­ду, Ван дер Хорст, – ледяным тоном проговорил Шарль, жалея, что не может свернуть шею этому женоподобному голландцу. – Я убежден, что один из них что-то скрыва­ет от вас и от меня. Но, клянусь, сегодня он мне все выложит.

Шарль был хорошим психологом. Он всегда сам на­бирал себе команду и редко ошибался в людях. Вот и сейчас капитан быстро отсеял тех, кто не мог сообщить ему ничего нового. Шарль инстинктивно чувствовал, что они говорили правду, когда клялись, что ничего не знают о беременной англичанке. И вместе с тем он был уверен: среди них был один, по каким-то причинам солгавший ему. Уже через полчаса перед ним осталась лишь горстка матросов.

– Этих я допрошу поодиночке, – сказал Шарль, взглянув на голландского капитана.

Солнце палило немилосердно. Раскаленная палуба так и горела под ногами отчаянно потевшего голландца. Полуденная фиеста, качалось, погрузила и город, и верфи в летаргический сон. Нигде, кроме палубы «Корморанта», не было ни души. Шарль, одетый в кожаные бриджи и тонкую рубаху из голландского полотна, словно не заме­чал палящего зноя, и измученный Ван дер Хорст ненави­дел его за эту выдержку. Откуда ему было знать, что Шарль едва сдерживался, чтобы не взорваться.

– Я начну вон с того парня, – сказал Шарль, взгля­нув в ненавистное ему лицо Ван дер Хорста. – Можете передать им, что в их же интересах вспомнить то, что они утаили от меня в прошлый раз, потому что я без колеба­ний всажу в каждого из них пулю, если это поможет освежить их память!