Упрямица

Марш Эллен Таннер

– Прошу извинить меня, но я отправляюсь спать, – сказала Дэнни некоторое время спустя.

Очнувшись, Рэйвен увидела, что слуги уже убрали посуду, а мистер Трентхэм успел прикончить бутылочку кларета.

– Я тоже устала, – честно созналась она. – Вы не будете возражать, если я отправлюсь спать пораньше?

– Конечно, конечно, – тут же ответила миссис Трен­тхэм и зазвонила в колокольчик, с которым, кажется, ни­когда не расставалась. – Я немедленно велю приготовить ваши постели. Вы ведь отправитесь рано утром, да, Джон?

– Да, дорогая. Вам придется встать в

шесть часов утра, мисс Бэрренкорт.

Рэйвен кивнула. Она привыкла вставать чуть свет в Нортхэде, так что это ей было нетрудно, но миссис Трентхэм покачала головой:

– Святые небеса, в шесть часов? Тогда попрощаем­ся прямо сейчас, Рэйвен, потому что, дорогая, мне в это время ни за что не подняться.

Рэйвен послушно поцеловала подставленную щеку, а миссис Трентхэм по-матерински похлопала ее по руке.

– Надеюсь, мы увидимся с вами, когда вы будете возвращаться через Бомбей. Передайте, пожалуйста, наши наилучшие пожелания вашему дорогому кузену.

– Хорошо, – пообещала Рэйвен и под руку с зева­ющей Дэнни отправилась в спальню. Обняв Дэнни и по­желав ей спокойной ночи, она разделась с помощью индийской служанки и скользнула в кровать. Закрыв гла­за, Рэйвен прежде всего подумала, удастся ли ей заснуть, ведь в ее голове роилось столько хитроумных планов, как арестовать английского контрабандиста и благополучно отправиться завтра в Лахор. Но она волновалась напрас­но. Едва она опустила голову на подушку, как Дэнни тут же, тормоша, сообщила ей, что уже пора вставать.

Сады купались в тумане, когда карета Трентхэмов покатилась по горбатым улочкам со склона горы к гава­ни, где утреннее солнце уже осветило высокие мачты кораблей, замерших на якоре. Широкие проспекты в центре города уже были полны народа. Индусы в чал­мах мелькали между движущимся транспортом, а нищие спали или умывались на улицах. Дервиши бормотали утренние молитвы на своих циновках. Рэйвен не замеча­ла всей городской экзотики, ломая голову над тем, как ей завести разговор о контрабандистах, не испугав до смерти Дэнни.

Утро было прохладным, и Рэйвен надела платье из плотного атласа персикового цвета с оборками на широкой юбке, державшейся на каркасе, который подчеркивал ее узкую талию. Квадратный вырез платья украшали розет­ки. Волосы, заплетенные «хомутиками», свисали до плеч. Глаза ее были сегодня темными и задумчивыми, посколь­ку она так и не решила, как ей начать трудный разговор. Она не настолько знала Джона Трентхэма, чтобы просто поделиться своими подозрениями, да и он вряд ли поверит ей. Такие вещи требуют доказательств. Если скрыть всю предысторию о злополучной встрече на пляже, то получа­лась ерунда. Он мог просто отмахнуться от ее слов.

– А вот и ваш клипер, леди, – произнес восхищен­ный голос мистера Трентхэма, прервавший размышления Рэйвен. – Один из самых лучших клиперов во всех семи морях! Собственность капитана и самое быстрое судно на плаву! Ост-Индская компания настойчиво предлагает ка­питану постоянную работу, но он отказывается.

– Вы имеете в виду «Звезду Востока»? Где же она?

– Последняя вон у того дока, – махнул рукой мис­тер Трентхэм в сторону клипера, стоявшего

слегка обо­собленно на якоре. Все на судне блестело в лучах солнца. На носу клипера красовалась фигура женщины с развева­ющимися на ветру юбками – прекрасный образец резь­бы по дереву.

– Такая жалость, – вздохнул мистер Трентхэм, покачав головой. – Это было бы чудесное прибавление к флоту компании.

В данный момент Рэйвен совершенно не интересова­ли ни дела Ост-Индской компании, ни красавец клипер. Через несколько минут они окажутся на борту, их багаж погрузят, а она так и не поговорила с мистером Трентхэмом о контрабандистах.

– Мистер Трентхэм….

– О, вот мы и прибыли, мисс Бэрренкорт, – ра­достно перебил ее мистер Трентхэм.

Карета остановилась, и кучер-индус поспешно соско­чил с облучка, чтобы открыть дамам дверцу.

– Я сам провожу вас на борт и лично представлю капитану, но потом сразу же исчезну. Дела. Я и так подзабросил все, так что, боюсь, бумаг накопилось. Надеюсь, вы меня простите.

Не дожидаясь ответа, он одной рукой подхватил Рэйвсн, другой – Дэнни и быстро провел их по трапу на главную палубу.

– Где капитан? – обратился он к пробегавшему мимо матросу.

– У штурвала, сэр, – ответил матрос на ходу. Проходя по палубе, Рэйвен отметила, что здесь зна­чительно меньше матросов, чем на «Индийском облаке», но все они спокойно занимались своим делом, без излиш­ней суеты и хаоса, запомнившихся ей во время отплытия и прибытия старой шхуны. Толстые веревки были аккурат­но смотаны, крепежные штифты стройными рядами стоя­ли вдоль перегородок, отдраенная палуба сияла. Даже на ее невежественный взгляд за кораблем ухаживали с любо­вью. Но все это она отмстила как бы походя. Все её мысли были заняты другим: как все же переговорить с мистером Трентхэмом наедине, чтобы Дэнни ничего не услышала?

Мистер Трентхэм подвел ее к группе мужчин у штур­вала и прокашлялся. Все четверо мгновенно повернулись к ним. Трое офицеров восхищенно уставились на Рэйвен, показавшуюся им в своем персиковом платье нежным цвет­ком. Но Рэйвен даже не заметила произведенного ею впе­чатления. Она не отрывала глаз от самого высокого, того, что небрежно прислонился к штурвалу, вытянув перед со­бой скрещенные ноги. Во рту у Рэйвен мгновенно стало сухо, а сердце бешено заколотилось в груди. Разве спута­ешь эти обветренные аристократические черты и дьяволь­ские зеленые усмехающиеся глаза с какими-нибудь другими? Щеки Рэйвен мгновенно запылали под его ве­селящимся взглядом. Так и не произнеся ни слова, она отвела глаза в сторону.

– Капитан, я рад представить вам мисс Рэйвен Бэрренкорт из Корнуолла, – произнес Джон Трентхэм, не заметив оцепенения Рэйвен.

Высокий длинноногий англичанин поклонился с пре­увеличенной вежливостью, но с усмешкой на устах.

– Добро пожаловать на борт «Звезды Востока», мисс Бэрренкорт. Меня зовут Шарль Сен-Жермен, я – ваш капитан, и вы будете подчиняться все следующие несколько недель лично мне.

Рэйвен проглотила рвущуюся из груди ярость, пони­мая, что он сознательно провоцирует ее, подчеркивая не­выносимую для неё зависимость.