Упрямица

Марш Эллен Таннер

Среди усеянных скалами земель Северного Пенджаба стоял древний город Лахор, бывшая жемчужина некогда великой империи Моголов. Хотя последний правитель ди­настии был похоронен столетия назад, следы былого вели­чия все еще бросались в глаза. Тринадцать массивных ворот, украшенных резным орнаментом, открывали до­ступ в город; высокая кирпичная стена окружала ту часть города, которой было более тысячи лет и где раньше про­живали лишь представители династии Моголов. Руины древних мечетей и индуистские храмы, словно парящие в воздухе, теснили лавчонки и магазинчики, коими изобиловали

узкие извилистые улочки. Величественные святыни сикхов были возведены прямо на фундаментах давно раз­рушившихся дворцов, и над всем городом высился форт Акбар со своими протянувшимися на многие мили подзе­мельями; в настоящее время здесь располагался гарнизон британских войск.

Миновав старинные резные ворота, ведущие в кишащий людьми город, запыленная карета Бейтмэнов повернула на север, к ухоженным фермерским землям. В здешней архи­тектуре преобладали типичные английские постройки – в самом Лахоре британского поселения пока не было. По распоряжению Шарля Сен-Жермена карета остановилась перед прекрасным европейским домом-бунгало с краси­вейшим садом. Навстречу карете выбежал злобно рычав­ший пес.

– Мы уже приехали? – спросила Дэнни, с опаской поглядывая на пса.

– Нет. Это дом знакомого полковника Бейтмэна. Филипп Бэрренкорт живет немного дальше, но поскольку ни мистер Трентхэм, ни я не знаем, где именно он обитает, то полковник предложил, чтобы мы узнали его точный адрес здесь.

– Он очень заботлив, – облегченно вздохнула Дэнни. Шарль подъехал ближе. Зеленые глаза с надеждой заглянули в темноту кареты.

– Как вы себя чувствуете, мисс Бэрренкорт? – поинтересовался он; капитана очень обеспокоило то, что Рэйвен отказалась выйти из кареты во время привала на обед, когда все наскоро подкрепились тем, что упаковала для них Пенелопа Бейтмэн.

– Она уснула, капитан, – ответила Дэнни, перехо­дя на шепот. – Я очень надеюсь, что она не заболела всерьез. Она была такой бледной перед отъездом из Касура и всю дорогу молчала.

Шарль нахмурился и потянулся к дверце кареты, что­бы лично выяснить, в чем дело. Но тут собака залаяла с удвоенным усердием. Обернувшись, Шарль увидел, что на громкий стук Дмитрия вышел седой джентльмен лет пятидесяти, в халате и в тапочках. Было очевидно, что его оторвали от ужина.

– Чем обязан – Властные нотки, прозвучавшие в голосе, не оставляли сомнения в том, что седой джентль­мен был армейским офицером.

Шарль невольно улыбнулся. Он подошел к крыльцу.

– Я имею честь говорить с майором Вайандоттом?

– Он перед вами.

Майор пристально разглядывал стоявшего перед ним молодого джентльмена. Впрочем, он не обратил внимания на его вызывающие манеры, поскольку тот обратился к нему с подобающей вежливостью. Ну и дела, думал май­ор. Не дадут даже нескольких минут покоя, чтобы поу­жинать в свое удовольствие! А все эта чреватая взрывом атмосфера в Пенджабе! Тысячи сикхов наводнили город, есть из-за чего волноваться. Но и минуты отдыха цени­лись майором на вес золота. Он смерил Шарля недруже­любным взглядом с ног до головы, затем переключился на Дмитрия. Тут его глаза невольно превратились в узенькие щелки, мгновенно

распознав в могучем бородаче русского казака.

– Да, майор Вайандотт перед вами, – повторил он уже менее враждебным тоном. Кто бы ни были эти двое, так непо­хожие друг на друга, они вызывали уважение. Быстрые глаза посмотрели затем в сторону кареты, откуда выглядывало мор­щинистое лицо Дэнни в перекошенной шляпке. – Так какого же дьявола вам от меня нужно – Он снова взглянул на Шарля. – Ваше имя, сэр.

– Шарль Сен-Жермен, капитан клипера «Звезда Востока», – ответил Шарль, небрежно кивнув. – Мне велено передать вам привет от полковника Роджера Бейтмэна, командира девятого гусарского полка ее вели­чества.

Майор Вайандотт мгновенно расслабился. О, да это, должно быть, очередной важничающий судовладелец, ка­ких дюжинами нанимал Джон Компани. Наверняка его судно доставило провизию и застряло на реке Рави среди множества других, не имея возможности разгрузиться. «Кто же мог послать его ко мне? – задумался майор. – Хиггинс? Боже, когда же он запомнит, что я терпеть не могу, чтобы меня отрывали по делам, не имеющим ко мне ника­кого отношения?»

Однако в насмешливых изумрудных глазах капитана было нечто такое, что заставило майора вновь насторо­житься. Нет, вряд ли это – важничающий необразованный судовладелец. У него явно военная выправка, к тому же он считает себя ровней майору.

– Вы сказали Бейтмэн? – спросил Вайандотт, тро­нув свои седеющие усы. – Не видел старого вояку боль­ше полугода. Знаете, нет смысла стоять тут на холоде. Там у вас леди в карете?

– Даже две, – ответил Шарль внезапно севшим голосом, что не осталось незамеченным внимательным майором.

– Так проводите их в дом, проходите, – пригласил хозяин.

Повернувшись к двери, он на отличном пенджабском прокричал что-то двоим слугам в чалмах. Те пробежали мимо собаки, с трудом отбиваясь от нее. Псина все же воспользовалась моментом, чтобы тяпнуть одного из слуг и босые пятки.

– Валлаби, безмозглая тварь, оставь их в покое! – рявкнул на собаку майор, развеселив Шарля. – А вы там поаккуратнее! – крикнул он слугам, карабкающимся на карету, чтобы заняться разгрузкой багажа.

– А вот это ни к чему, майор, – вмешался Шарль; он подошел и открыл дверцу. – Чего-нибудь прохлади­тельного дамам, и пусть немного передохнут, больше нам ничего не нужно. Мы едем в ханапурский поселок и ищем мистера Филиппа Бэрренкорта из Ост-Индской компании.

– Бэрренкорта? – Глаза майора тут же хитро при­щурились; он с интересом посмотрел на Шарля. – И за каким же дьяволом он вам понадобился?

– Он мой кузен, сэр, – раздался мелодичный голо­сок из кареты.

– Что? – Майор Вайандотт резко повернулся да так и замер на месте. Из кареты выпорхнуло очаровательное существо в темно-зеленом бархатном платье с пышными, правда, перекрутившимися юбками, так что из-под бархата выглядывали не менее восхитительные шел­ковые юбки с вышивкой. Мираж да и только! Красавица обладала невероятно тонкой талией; однако отделанный лимонным атласом лиф демонстрировал налитую женскую грудь и лебединую шею.