Упрямый доходяга. Книга вторая
Шрифт:
– И какая награда? – выдавил из себя я.
– Большая, – мечтательно выдохнул полугном, – Я о такой и не слышал. Серебром по весу.
Твою-то душу наперекосяк и об забор!! Мысли забегали как суслики, запертые внутри горящего сарая. У толстяка найдутся скаковые животные быстрее Каруса. Что делать?!
Взгляд назад показал, что нас преследует небольшая кучная толпа народа с оружием. Пешком. Предводительствовала пожилая миссис Ларсон с суровым выражением лица и дряхлым ружьем в натруженных руках.
–
– Должник! – скривился тот в гримасе, отшатываясь назад.
– Именно, – кивнул я, – Отправишь за мной погоню – положу всех. Потом вернусь. Угрожать тебе сейчас не буду, но если по моим следам пойдут, а я выживу, то ножки вы у меня все покушаете, а потом расскажете, какая была самой вкусной. Подумай, старик… за ничего не умеющего кида так не платят. Я просто не хочу убивать. Но буду, если дадите повод. Понятно?
Насупившийся пузатый гибрид кивнул, полыхнув страхом в моем зрении. Надеюсь, сработает.
Шкрасса я после этого гнал безжалостно, не давая коту ни малейшего спуску. На любые попытки капризничать, гигантский манул тут же чувствительно получал по маковке вместе с командирским рявком от меня лично. За спиной тряслась хмурая и боязливая Эльма, которую я периодически заставлял вставать на седле и, опираясь задницей на мои плечи, мониторить нашу заднюю полусферу. Девочке даже пришлось освоить умение облегчаться прямо с кота, что вызвало у Каруса небольшую, но яркую истерику, но вот только нам всем троим было совершенно не до жиру. Понукаемый шкрасс бежал на грани и за гранью своей нормальной скорости, тратя море сил на этот рывок.
Мы неслись, как оглашенные, более двух суток, путая следы, меняя направления, закладывая петли, когда находили возвышенность достаточную, чтобы я мог своим «ясным взором» оглядеть все окрестности на большое расстояние. Под конец, когда кот уже хрипел и шипел на каждом шаге, я умудрился подстрелить крупного оленя на водопое у реки. Животное пару раз высоко подпрыгнуло, а затем рухнуло в воду, подняв тучу брызг. Следом за ним рухнул Карус, увидевший перед собой нелюбимую воду.
Всё, привал.
Дети и животные закономерно вырубились, а вот мне оставшихся сил вполне хватило, чтобы как проконтролировать их сон, так и разделать подстреленную добычу. Припоминая когда-то прочитанное в интернете, я завернул нужные части оленя в его же промытую шкуру, вывернутую наизнанку, а получившийся мешок сунул в воду, попутно перекусывая сырой свежатиной, восстановившей мне сил, как полноценный сон. Через несколько минут, проходя мимо, я заметил, что оптимизированный олень, отлеживающийся в воде, привлек нездоровое внимание рыбного населения, отщипывавшего обрывки мяса и сала с погруженного в воду «мешка». Изъятый у беззащитной спящей девочки нож и найденная на берегу ветка быстро стали любительским гарпуном, которым я и начал истреблять рыб, до которых шкрассы были ну очень большими охотниками.
Вскоре очнувшийся шкрасс с жадным урчанием начал потреблять мои подношения в количествах, ультимативно предполагающих длинный суточный сон, на что я лишь обреченно вздохнул. Выспаться нужно
А затем, позвав ребенка к разложенному костру, я решил с ней серьезно поговорить.
– Эльма, – начал я самым серьезным тоном, – Нам с тобой нужно решить, что делать. Впереди, если верить карте, у нас два небольших городка, Эрко Ванья и Слиммерс. Еще с десяток ферм, но… я посмотрел на женщин Ларсона. Такой судьбы я тебе не хочу. А у толстяка очень богатое хозяйство, он мог позволить своим окончить школу. Значит, остаются города. Так вот…
– Дя… – пискнула девочка, но я поднял указательный палец, мол, дай договорить.
– Меня разыскивают, – внушительно поведал я, – Ты сама слышала. Везде и всюду. Цена за голову такая, что тот богатый старикашка был впечатлен по самые подтяжки. Настолько, что не решился звать своих работников. Хотел взять меня в узком семейном кругу. Что для нас это значит? То, что я не смогу тебя в город проводить, мелкая. Сделаем так, я оставлю тебя на дороге, сделаем клад из денег, а ты, когда устроишь…
– Я хочу с тобой!! – закричала девчонка, вскакивая и сжимая кулачки, – С тобой!!
– Со мной нельзя! – рявкнул я, делая бешеные глаза, – Видела, чем я занимался все последнее время?! С утра до ночи?! Готовился! И я не готов! А ты просто маленькая девочка! Я не хочу, чтобы тебя убили!
И тут, конечно же, потекли слезы и прочие истерики, во всем их великолепии и изобилии, перемежаемые всхлипами о том, что она никуда не хочет и ничего хорошего её нигде не ждет. Я с тяжелым сердцем это всё слушал… понятия не имея, что на самом деле правильно.
Если брать реалии мира и истории, именно те, в которых я жил по уши уже почти год, то мне нужно было снять ремень, хорошо выпороть девчонку, а затем просто бросить на трети дня пути от Слимерса или Эрко Ваньи. Уехать в закат и забыть о ней. Рабовладения как такового на Эласте нет, девочка неплохо научилась читать и писать, тыкать ножом и стрелять, так что шансы пропасть у нее куда ниже, чем у любого другого ребенка. Вечерами, после того как мы уставали почти до нестояния, я иногда бурчал короткие лекции на тему гигиены, которые она вполне себе хорошо запоминала. Эльма Рид была прекрасно подготовлена к вливанию в общество, а вот у меня впереди была лишь какая-то лютая чернуха.
И вообще, киды и дети – самым каламбурным образом разделены между собой всем остальным, что только может прийти на ум.
С другой стороны… я был продуктом своего мира и своего времени. Здесь, на Кендре, наиболее близкое к нормальной женщине явление представляли живущие в лесах и болотах гоблинши. Свободные, веселые, не зажимаемые всеми подряд. За ними шли немногочисленные эльфийки Куатры, которых я имел возможность наблюдать, но… почти все они относились к сословию воинов, а значит, были плюс-минус благородными. Последним примером в моей голове вставала некая Аврора Аддамс, как пример личности хоть и наглухо сдвинутой, но вполне образованной, свободной и самостоятельной.