Ups & Downs
Шрифт:
Что же происходит? С ним? С этим чертовым миром? Ведь это именно эта обстановка влияет на него так. Точно, она делает его… импотентом. Аарон был в ужасе, но он точно знал, что больше не сможет устроить Джуди такой же эротический парк аттракционов. Он больше не хотел ее…
Что же с ним делает этот чертов мир. Превращает его в слабака. Скоро его даже мужчиной нельзя будет назвать. Не хочет женщину… это же надо.
Какой-то предательский голос внутри подсказал: не хочешь именно эту женщину.
Он подумал о своих прошлых любовницах. Даже тех, что
Ничего. Пустота.
Возможно, это чертовы сигареты и алкоголь?
Аарон выругался, слушая, как прерывисто вздыхает женщина во сне.
Он уже жалел о том, что она пришла. Серьезно, нужно будет ей объяснить, что он больше не собирается встречаться с ней. Даже раз в неделю. Никаких встреч. Никакого секса с ней. К тому же Джуди была одной из тех женщин, кого мужчина мог отыметь и оставить с дорогим подарком, не задумываясь о ней уже никогда. Отделываясь, как от проблемы.
Он хотел, чтобы эта женщина ушла сейчас. Хотел, чтобы ее здесь не было, чтобы она вообще здесь не появлялась. Все что он хотел — знать, что в этом дуплексе, в его квартире, на его территории есть только он и его маленькая Шерри.
Шерри…
Жар расползся в груди. И это был не виски.
Аарон прищурено, смотрел на город внизу, чувствуя, как его тело напрягается, когда он думает об этой женщине. То, что он хотел ее, не было тайной, даже для нее самой. Она не была дурой, она это понимала. Она это поняла еще тогда, когда впервые оказалась здесь, на коленях, нагибаясь над полом.
Узнать, попробовать, вкусить…
И она сейчас была там. Наверху. И она… все слышала.
Можно ли презирать себя еще больше, чем в данный момент? Аарон сомневался в этом.
Но почему это так важно? Почему его волнует сама мысль, что она знает, что он был с другой женщиной? Ему хотелось объясниться перед ней, и это было глупым. Все же она надолго не задержится здесь.
Странное чувство вины сменилось злостью. На самого себя.
И Аарон не понимал, какого черта сейчас идет в свою спальню. Он хоть как не должен был сейчас видеть эту женщину. Стоит хотя бы вспомнить, почему он так торопился уйти оттуда в прошлый раз. Вид ее, прикованной к его кровати, абсолютно беззащитной и открытой для него… это пытка его самообладания.
И все же он вошел, не смотря на свою кровать, а сразу подходя к ночнику. Когда он его выключил, она не издала ни звука. Хотя Аарон точно знал, что в прошлом она бы стала сопротивляться.
Он пах сексом и другой женщиной, и вместо того, чтобы пойти в душ, он растянулся на своей кровати, рядом с Шерри. Ожидая от нее сопротивлений и недовольства, он замер, смотря на очертания ее маленькой фигурки в темноте. Все что она сделала, просто попыталась отвернуться от него. Но цепи мешали ей, потому она просто повернула голову в сторону, стараясь
Ненавидит, презирает, он вызывает в ней лишь отвращение и злость. Боги, но ведь это логично…
Аарон чувствовал себя ублюдком. Он мог посмотреть на себя ее глазами. Вор, похититель, убийца, просто подлец. Он собирался отдать ее даром, он собирался потребовать за нее свободу. Корыстно и грязно он хотел вручить ее в руки жестокого правителя своей земли, во имя исполнения своих целей. И он верил, что когда это произойдет, он даже не будет задумываться над тем, что с ней. Он даже не вспомнит о ней. Ему будет безразлична ее участь…
Какая ложь. Он — ненавидящий все фальшивое и лживое, лгал сам себе все это время. Он привязался к ней как ни к кому ранее. Она была единственной за всю его жизнь с кем он делил свою территорию, за кем он следил, с кем разговаривал дольше, чем одну минуту, и то в основном — о всякой ерунде. Сначала свою очевидную заботу он объяснял тем, что его дар должен достаться владыке в лучшем виде. А теперь… все это казалось ложью. Причем не очень убедительной.
Он не хотел отдавать ее. Но было уже слишком поздно. Слишком. Ведь отпустить ее он тоже не мог.
Он зашел в тупик, потому чувствовал себя человеком сейчас больше, чем за весь этот год. Он не знал решения. Он не видел выхода…
Глава 15
Я не спала всю ночь и заснула лишь с рассветом. Очевидное дело, ублюдок развалился рядом, и мне было не до сна. Это было пыткой, воистину. И главное, я не могла сказать, чтобы он убирался к черту. И дело даже не в повязке, а в том, что это звучало бы так, словно я зла и обижена на него. И плевать, что так оно и было! Ему не нужно было знать о моих чувствах.
И вообще, я не понимала за каким чертом он приперся сюда после такого нехилого секс-марафона. Почему нельзя было остаться с той дамочкой «отличное сопрано»? Я бы не особо расстроилась.
Он, наверное, просто решил поиздеваться надо мной. Причинить мне боль еще большую, чем это можно сделать. Хотя куда уж больше? Он вроде собрался меня отдать чертовому Владыке. Корыстный ублюдок. И почему я так быстро забываю свою истинную цель пребывания здесь. Даже больше — я старательно гоню от себя все эти мысли.
Но сейчас я была твердо уверена в том, что сегодня все закончиться.
Я проснулась после полудня с этим осознанием, с этой четкой мыслью, сидящей в подкорке мозга. Я либо умру, либо сделаю «это» сегодня.
План? Да он у меня был. У меня все же была вся ночь на составления плана. И он был таким же мерзким, грязным и лживым как сам Блэквуд и его мысли. Принцип талиона?! Зуб за зуб?! Ну отлично, мать его так! Сегодня я его накормлю этим принципом на всю оставшуюся жизнь. У меня душа горела, как я хотела причинить ему боль, жестоко обмануть его, сделать все коварно и так мерзко, что он бы сам, ублюдок последний, подивился.