Ups & Downs
Шрифт:
Она смотрела в сторону, зло и словно обижено, ее глаза были больше похожи на глаза ребенка в тот момент, когда он подошел к ней. Такая искренняя обида и чистая ненависть.
Присев, Аарон застегнул один браслет вокруг ее левой щиколотки, то же самое с правой, делая акцент на ее великолепных лодыжках. Потом запястья. Правое. Левое.
Она не сняла его кольцо.
Аарон замер, смотря на этот золотой ободок, который обхватил ее тонкий палец. Мужчина осторожно взял ее ладонь в свою, аккуратно снимая обручальное кольцо. И она не сопротивлялась. Конечно, с чего бы ей сопротивляться…
Теперь
Теперь другой оставит на ней свое клеймо. Драгоценности и одежда. А еще… следы от страстных поцелуев, требовательных рук и нежных укусов на ее теле. И другой уже совсем скоро снимет последнее из того, что было отдано от него ей. Возможно, он сделает это медленно, наслаждаясь каждым открытым дюймом ее гладкой кожи. А может, он сорвет все быстро в порыве дикой похоти…
Посмотрев на кольцо в своих пальцах, Аарон убрал его глубоко в карман брюк. Возможно, он выбросит его… а лучше переплавит, чтобы твердо знать, что этой вещицы, связывающей их когда-то, больше не существует. Так же он поступит и со своим собственным кольцом, которое почему-то до сих пор обнимает его безымянный палец левой руки.
И все же она Шерри прекрасна в этой своей искренней простоте. Она была истиной с этими распущенными волосами, оголенными плечами, спиной и животом, с босыми маленькими ступнями. Вся эта роскошь, все это золото и красный цвет… они были недостойны ее… они выглядели убого.
Момент наслаждения, чудесного созерцания грубо прервал мужской свист одобрения.
— Мужик. Кажется, это лучшее, что ты мог создать… в смысле, до этого ты только и делал что разрушал. В число твоих талантов не входило созидание. Но смотря на эту крошку, я могу лишь восхвалять природу и тебя, друг мой, который все же привел ее в порядок, как собственно и обещал. — Это трепло все же явилось. — Может в прошлом она и показалась мне немного… хм… в общем теперь все по высшему разряду.
Шерри даже не посмотрела в сторону появившегося Эйдона. Страх и инстинкт самосохранения запрещали ей смотреть в его сторону.
— Заткнись. — Бросил хрипло и тихо Аарон, оборачиваясь к Эйдону, который просто опешил от этого слова. — Я тебе когда-нибудь говорил, что готов тебя пристукнуть только за то, что Боги даровали тебе блудливый женский язык?
— Д-да… кажется, слышал что-то подобное. — Эйдон был явно растерян.
— Сейчас один из таких моментов. — Продолжил Аарон, проходя к зеркалу во весь рост. — Так что просто заткнись и сделай свое дело.
Мне завязали глаза. Возможно, это было последним ударом по моей израненной душе, который так хотел нанести Блэквуд. А может, это было просто частью ритуала.
Факт оставался фактом, я не видела ничего перед собой, кроме темноты. Гадая над тем, как это будет происходить (моя официальная казнь, этот ненавистный путь до эшафота), теперь я мучилась от неизвестности еще больше. Я могла лишь предполагать, что окружает меня, пока
Что-то мешало мне и моему мозгу отключиться от столь сильной эмоции как страх (я была в таком ужасе от всего происходящего, а еще от его появившегося друга, что действительно была готова грохнуться в обморок). Возможно, это все Блэквуд. Когда этот мужчина (знакомый монстр) уйдет и оставит меня… наверное, тогда мое сердце будет остановлено страхом на веки вечные. Хотя это уже не казалось мне такой уж трагедией. Смерть в данном случае была бы избавлением. Да, вот такая я слабая. Если Блэквуд был сильным ублюдком (этого у него не отнять), то я не обладала и сотой долей его сил. Даже оказавшись в безвыходном положении, он продолжал бороться. Вон… ведет меня на заклание…. Я так не смогла бы. Никогда не смогла.
У него нет рамок, никаких ограничений, когда речь идет о его свободе. Со мной все иначе. Но как глупо было думать об этом теперь…
Мужчины разговаривали о чем-то на непонятном мне языке. Голос Блэквуда был тихим и резким, а его друг словно пытался что-то ему объяснить или оправдаться. Странное дело, что такой сильный мужчина (друг Блэквуда) лепечет перед умирающим человеком. Словно даже в таком состоянии Блэквуд представляет из себя нечто большее, чем просто порочный и прогнивший насквозь человек.
Хотя какое мне дело…
Мои мысли сейчас были больше заняты «предвкушением». Они так жалобно вопили, цепляясь за любые звуки, которые бы могли помочь мозгу составить картинку, приблизительную схему того, что меня окружало.
— Ступеньки, маленькая эйки. — Проговорил Блэквуд, прежде чем я упала и пропахала носом твердый гранит лестницы.
Ха-ха, вот была бы умора. Красотища еще та, подарочек его владыке. Вся в красном… м-да.
Эта мысль заставила меня кривовато улыбнуться. Наверняка со стороны это было просто кислым искривлением дрожащих губ.
Я, дура глупая, всю дорогу до неизбежного надеялась, что не понравлюсь его правителю. Честное слово, я хотела быть не в его вкусе. Возможно, Блэквуд ошибся на этот раз… Каждый ведь ошибается. Понятное дело, что эти слова применимы для человека. Но ведь Блэквуд все еще человек.
Мне показалось, что прошли века, прежде чем меня заставили остановиться. Под конец нашего пути я уже молилась о скорейшем нашем прибытии. Куда угодно, главное чтобы скорее. Мне нужно было знать свой приговор немедленно, прямо сейчас. Потому что я верила, что еще минута — и я уже не буду предметом торгов. Смерть она вообще не любит церемониться.
Но вот мы остановились. Я слышала приглушенный (очень сильно приглушенный) шум праздника… это были грубые мужские голоса, которые сливались в единый рев. Еще какой-то гул… в общем, это был коктейль из самых грубых и резких звуков, которые мне только доводилось слышать.
Родной язык Блэквуда был резким и жестким, звучным и мощным, как и сам мужчина.
— Ничего не бойся, маленькая Шерри. — Прошептал мне на ухо Блэквуд. Я поежилась от его дыхания, что задело мои волосы и кожу щеки. — Все же там… твоя долгожданная свобода от меня.