Упс... Ошибочка вышла
Шрифт:
Ну, что сказать. Пафоса меньше, сервис лучше, а одежда села идеально. Все аккуратное, справненькое, как сказала бы мама. Васильковая юбка с белым шитьем по подолу, черный корсаж и белая блузка с широкими рукавами вместе напоминали дирндли. Я давно хотела такой наряд, но Эссен не юг, у нас такое не носят. Буду считать, что сбылась мечта великовозрастной балбески. Покрасуюсь хоть на экскурсии.
Судя по взглядам Дэрека, ему мой внешний вид очень нравился. Рассудив, что то, что хорошо влияет на одного дракона, должно расположить ко мне и остальных, выбрала еще один дирндль, украшенный чуть побогаче.
— Я опекал невест во время двух отборов, — не позволив взять даже самый небольшой пакет с покупками, Дэрек вел меня в магазин косметики. — Ни одна, ни одна девушка даже из самых низов не выбрала такие вещи… какое бы слово подобрать, чтобы правильно было…
— Обычные? Простые? Непритязательные? — подсказала я.
— Вот, это оно! — обрадовался он. — Непритязательные вещи. Мне очень интересно, что бы ты выбрала, если бы была во Дворце Решений вместе с другими девушками.
— Боюсь нанести тебе серьезную психологическую травму, но я выбрала бы то же самое. Я давно уже усвоила, что одежда существует для меня, а не я для нее. Если нет дресс-кода, я подберу удобное, — пожав плечами, посмотрела на спутника.
— Экономная жена, конечно, большой плюс в хозяйстве, — усмехнулся он. — Даже если это хозяйство лорда. Но теперь тебе придется объяснить, что такое психологическая травма и дресс-код.
В тот день я объяснила не только два этих понятия — попутно выплыли новые. Дэрек живо интересовался моим миром, рассказывал о своем. Темой долгого и очень любопытного разговора стали обычаи, нормы поведения в драконьем обществе, история Эвлонта и те вещи, о которых я раньше не слышала. Порталы, артефакты, основные направления специализации магических даров.
Дэрек растолковывал очень понятно, обстоятельно. Мои слова тоже находили у него отклик, хотя попытки объяснить смартфоны через артефакторику, в которой я не смыслила, больше развеселили нас обоих, чем внесли ясность. К вечеру, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи, остался только один требующий ответа вопрос: странное ощущение, возникшее у меня в тот день.
Запрятавшись под одеяло, умостив голову на удобной, чуть заметно пахнущей хвоей подушке, я называла себя типичной жертвой стокгольмского синдрома. Как иначе объяснить симпатию к Дэреку и сильное желание сделать так, чтобы он получил как можно больше денег? На лицо и оправдание действий, и логическое обоснование мотивов, и сообщничество!
Но было еще кое-что, чего я не понимала и вначале попробовала списать на действие поводка. К сожалению, эта попытка провалилась. Дэрек после уточняющего вопроса подчеркнул, что чары никак не влияют на эмоции и состояние опекаемого. Сказал, что в ином случае не позволили бы защищать поводком невест, ведь женихам нужно осознать настоящие эмоции и созвучность девушек, а не ориентироваться на подправленные надеждами ловцов чувства.
У этого логичного объяснения был лишь один изъян: я не понимала природу приятного и умиротворяющего ощущения, завладевшего мной. Облегчение и радость, словно завершено какое-то важное для меня дело. Что-то подобное я испытала не так давно, когда закончила
Могла лишь сказать, что эти чувства Дэрек мне точно не транслировал. В нем не чувствовалось ни гордости, ни радости, ни такой сияющей надежды на то, что все непременно закончится хорошо. Даже спокойствие вместе с теплой сердечной улыбкой ушли, сменились подавленностью, когда мы вечером вернулись в его дом.
Обаятельный, красивый молодой мужчина, общество которого мне доставляло удовольствие весь день, становился тем молчаливей, чем ближе мы подходили к особняку. Рука на калитке — тихий щелчок магического затвора, распознавшего хозяина, Дэрек галантно, как и всегда, открыл мне дверь, пропустил вперед, но сам изменился весьма ощутимо.
Он изображал прежнее благодушие, улыбался, вот только теперь улыбка утратила прелесть искренности, глаза потускнели. Я знала, что ему тяжело возвращаться домой. Я чувствовала это так ярко, что хотелось обнять Дэрека, сказать, что больной и излишне требовательный отец, портящий кровь, — не конец света и не вся жизнь. Всего через каких-то две с небольшим недели я окажусь дома, а у Дэрека на руках будет кругленькая сумма, хорошие деньги, за которые можно будет прислугу нанять или сиделку для отца. И станет легче. Пусть не так, как Дэрек надеялся, но хоть сколько-то легче.
Оставшись наедине со своими мыслями в укромном тепле одеяла, я пыталась обобщить дневные впечатления и признавала, что Дэрек справлялся с трудностями очень хорошо. Если бы я не наблюдала за ним пристрастно, если бы не цеплялась за малейшие перемены, вряд ли заметила бы, что дракону меньше всего хочется возвращаться в дом. Тон моего похитителя не изменился, жесты не стали более скованными или скупыми. Дэрек Алистер был все так же учтив, предупредителен, так же заботился об отце, с которым до сих пор меня не познакомил.
Лежа на чердаке, прислушиваясь к ночным шорохам снаружи, я понимала, что спокойствие и умиротворенность точно не были экстраполяцией эмоций Дэрека на меня. Если бы его чувства передавались мне, я, наверное, рыдала бы от безысходности и горечи после того, как Дэрек отнес отцу ужин. Тогда, глядя на сохраняющего спокойствие и тень былой сердечности молодого мага, я не знала, чего хотела больше. Никогда не знакомиться со старшим Алистером или наоборот, лишь бы высказать ему все, что думаю. В который раз в жизни повторила себе, что ввязываться в борьбу за справедливость и чистить кому-то мозги опасно для здоровья. Особенно, если меня никто об этом не просил.
Отборы, во время которых Дэрек охранял невест, научили терпению при общении с девушками, выбирающими себе одежду, обувь или украшения. Все не такое, все непривычное, но при этом напоминающее о доме, где воздух свежей и наряды красивей. Дэрек привык снисходительно относиться к женским переживаниям о моде в Эвлонте и очень обтекаемо выражать свое отношение к выбранным платьям. Опыт показал, что и одобрение, и мягкий совет выбрать что-нибудь другое вызывают одну реакцию: обиды и слезы.