Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи

Широкорад Александр Борисович

Я отмечу и еще один момент. Русские офицеры в целом храбро дрались в 1904—1905 гг., 1914—1917 гг. и в 1918—1920 гг. Но русский генералитет, за редким исключением (Макаров, Маниковский, Слащёв и немногие другие) был бездарен, плохо разбирался в новейшей военной технике, тактике и стратегии. В Гражданскую войну им противостояли тоже не Бог весть какие красные стратеги – Ворошилов, Тухачевский, Блюхер и т. п. Но их поддерживал народ, и ни танки «Риккардо», ни бомбардировщики «Де Хэвиллэнд», ни британские мундиры, ни французские сапоги не помогли «правителям» омским и крымским.

Так что на «той единственной гражданской» сошли за гениальных стратегов

Тухаческие и Блюхеры. А вот в войне с настоящим противником потребовались другие полководцы. Среди командующих фронтами, в 1944—1945 годах бравших Варшаву, Будапешт, Прагу и Берлин, не было ни одного «стратега» Гражданской войны. Выдвинулись новые полководцы, которые в Гражданскую в лучшем случае командовали ротами или эскадронами.

И опять же это явление закономерное. В ходе любой гражданской войны командовать армиями начинают демагоги и бездари. Они возвышаются, пока воюют против собственных граждан, но при первой встрече с иностранными армиями терпят поражение. Нечто подобное было во Франции во время Великой революции. В 1789—1793 гг. появилось несколько сот «революционных генералов». Они успешно проливали кровь своих соотечественников в Вандее, Бретони, Лионе и Марселе, но при осаде Тулона, окруженного мощными укреплениями и защищаемого британской армией и флотом, выяснилась полная неспособность генералов от революции.

Перед картой района Тулона собрались революционные генералы – бывший жандарм, бывший художник и бывший конюх. Чешут в затылках. Сквозь них грубо проталкивается какой-то маленький капитан, более похожий на подростка. «Вот где Тулон», – он тыкает пальцем в форт Эгильет в 12 милях от Тулона. «Да парень не силен в географии», – хохочут генералы. «Действуйте, гражданин Буона Парте», – сказал комиссар Огюстен Робеспьер, брат диктатора Максимилиана.

И вот большие батальоны маленького капитана успешно прошагали по всем столицам Европы от Мадрида до Москвы. Но батальонами командовали не революционные генералы, а те, кто в 1793 г. служили рядовыми или младшими офицероми. А революционные генералы сложили головы на плахте, эмигрировали, отсиживались в своих имениях во Франции или, в лучшем случае, занимались канцелярской работой в военном министерстве.

Не только красные, но и белые революционные генералы оказались ненужными в современной войне. Эмигрантские офицеры и генералы буквально толпами рвались попасть на любую войну. Они сражались во французских колониях в составе Иностранного легиона, в Албании, в войсках князя Ахмет-Бей-Зогу, в гражданской войне в Парагвае, в Китае в армии Чан Кайши и в армиях нескольких «милитаристов» (полевых командиров, контролировавших ряд провинций Поднебесной), ну и наконец в Испании.

Да, многие офицеры проявили личную храбрость, но где – знание стратегии? Почему не выдвинулся ни один русский генерал?

А почему в 1939—1945 гг. ни немцы, ни итальянцы, ни японцы не брали в стратеги таких талантливых русских генералов? Краснов, Шкуро, Семенов… Они использовались Германией и Японией не как стратеги, а как вербовщики и организаторы вспомогательных частей из русских военнопленных и эмигрантов. В известной степени этих персонажей можно назвать «свадебными генералами».

Ну а остальные? Не хотели, брезговали сотрудничать с немцами, занимали принципиальные антифашистские позиции? Спору нет, отдельные простые русские эмигранты воевали против немцев в партизанских отрядах. Но кто из титулованных особ или генералов был среди партизан? Никто!

Любопытный момент –

сразу после окончания войны генералы и титулованные особы, как тараканы, разбежались с насиженных мест. Из Франции уехали генерал Деникин и «царь Кирюха», первый – в США, второй – во франкистскую Испанию. Великая княгиня Ольга Александровна с мужем Николаем Куликовым из Дании перебрались в Канаду и т. п. Почему? Причина одна: боялись расправы со стороны местного населения. Как же так? Ведь они там жили десятилетиями и имели отличные отношения с соседями. Позже они будут писать, что, мол, не любили немцев и т. п. Но никто из августейших персонажей и кукиша не показал германскому солдату. Они действительно не любили Гитлера: ждали, что он их позовет, но ведь не позвал, нахал эдакий. Тогда они сами начали налаживать контакты с офицерами из армии Власова и другими русскими, воевавшими на стороне Гитлера.

Местное население восприняло это однозначно как коллаборационизм и открыто проявляло вражеские чувства. В итоге генералы и августейшие персоны отправились куда подальше, где их не знали.

К великому сожалению обывателей, Петр Николаевич Врангель – не вождь эксплуататорских классов и не белый рыцарь, а всего лишь заурядный кавалерийский ротмистр, случайно оказавшийся революционным генералом. На его месте могли оказаться тысячи других ротмистров или поручиков, к примеру, тот же персонаж Льва Толстого Алексей Вронский. Вспомним: гвардия, пьяные пирушки, конный спорт, безразличие к политике и экономике.

И вот рухнуло самодержавие. Большевики и националисты всех мастей прекрасно знали, что делать. Благо, они готовились к революции десятилетия. Ротмистры же и поручики заметались. Они не мыслили вне строго определенного круга своих интересов. Мы знаем, Врангель пытался пойти на службу то к татарскому курултаю, то к гетману Скоропадскому, и, наконец, его течением прибивает к Деникину. Врангель делает карьеру в Добрармии. Его отличают личная храбрость и знание тактики на уровне ротмистра. А главное, рядом такие же как он Вронские.

Врангель настойчиво предлагал Деникину форсировать Волгу в районе Царицына и двигаться через безводные степи на соединение с Колчаком, который был уже на Урале. Если бы Антон Иванович послушал барона, Гражданская война закончилась бы летом – осенью 1919 г.

Крымское же сидение Врангеля и его вылазки в Северную Таврию и на Кубань стали возможны не из-за гениальной стратегии барона, а из-за тяжелой войны с Польшей. Заключи Пилсудский мир с большевиками в конце 1919 г., и уже в марте 1920 г. Красная Армия была бы в Севастополе, и о Врангеле наш обыватель знал бы столько же, сколько о генерала Шиллинге или Романовском. А поскольку у барона не было адъютанта Макарова, он бы не попал даже в знаменитый телефильм, как генерал Май-Маевский.

У Врангеля была возможность заключить мир с Советской Россией и сделать Крым независимым государством. К этому его призывали и местная буржуазия, и правительство Англии. Большевики же в тот период охотно заключали невыгодные мирные договоры.

Врангель проиграл войну. Каков же результат? Побитый барон с ноября 1920 г. стал утверждать, что он вместе с Колчаком и Деникиным спас Западную Европу и все «прогрессивное человечество» от порабощения большевиками. Представим себе на секунду, что генерал Слащёв не смог защитить Перекоп в конце 1919 г. Крым занимают большевики, и уже в 1920 г. Красная Армия вступает в Париж. А матросы Дыбенко и Раскольников высаживают десант в Нью-Йорке.