Ураган для Льдины
Шрифт:
— Ладно, всё готово, череп вроде цел, но после официального воскрешения лучше всё же сходить ко врачу и провериться как следует, с рентгеном, — резюмировал доктор, — выходим по одному, незачем лишний раз к палате внимание привыкать.
Он ушёл первым, минут через пять палату покинул Грег. Ян сидел на койке, я мялась в своём углу и боялась подойти ближе.
— Знаешь, мне даже жалко бандитов, если они к тебе сунуться, — усмехнулся Ян и тут же цыкнул от боли в разбитой губе. — Мне срочно нужна компенсация за нанесенные увечья и моральные страдания.
— Чего?! — вся вина вместе с сочувствием
Варламов повернулся ко мне и тыкнул пальцем в болячку на губе.
— Надо подуть, поцеловать и сказать "у собачки боли, у кошечки боли, у Янчика не боли". Ну или любой другой шаманский наговор подойдёт, может, ты поэффективнее что знаешь.
Желание пристукнуть Льдину планшетом ещё раз нехотя отступило. Вот как на него такого злиться? Подошла. Подула. Легонько коснулась губами боевую рану.
— Не будем обижать кошечек с собачками. Пусть заживает естественным образом.
И ещё раз поцеловала шероховатую корочку.
— Злая ты, — притворно вздохнул Варламов, — тогда как насчёт дополнительного стимула к выздоровлению? Не
И бессовестно схватил меня за задницу, тем более я так удобно стояла у него между ног.
— Какие ещё стимулы, ты, на всю голову ушибленный?
— Так на голову же, головка-то не пострадала!
— Сразу видно, что сейчас ты думаешь только ею!
— Правильно, голова-то ушибленная, в нерабочем состоянии!
— Зато остальное всё, смотрю, функционирует как надо. Перестань, мне же шуметь нельзя!
— А мне нельзя отказывать! Как пострадавшей стороне и просто соскучившемуся мужчине. Мы тихохонько, вот увидишь!
Слово за слово, я сдалась. Совершенно теряю волю в этих наглых льдинистых объятиях!
П.с. Не верьте всякой там порнушке! Заниматься сексом на больничной койке аццки неудобно! Я всё время боялась, что мы что-нибудь смахнем на пол, койка так подозрительно шаталась, как будто собирается под нами развалиться, наконец, тот факт, что нас могли слышать соседние пациенты за стеной, сильно напрягал и лишал львиной доли удовольствия. Даже удивительно, как я вообще смогла кончить в таких условиях. Яну пришлось зажимать мне рот ладонью, пока летала к звёздам и обратно.
Только когда герой-Казанова собрался, поцеловал меня на прощание и ушёл, я вспомнила, что, вообще-то, злюсь. Но высказывать претензии было уже не к месту, да и ругаться после недавно словленного наслаждения не хотелось. Ладно. Будем считать, что планшет принял извинения за меня.
Надеюсь, я его не сломала? Мне тут ещё лежать и лежать неизвестно сколько…
Глава 57. О чём плачет женщина
ЯН
Смешно, но настоящее покушение на свою персону Горошкина проспала. Как доложил Грег, проснулась она, когда неудавшегося убийцу уже упаковали в наручники и повели на выход. Ну оно и к лучшему, нервничать лишний раз не пришлось. Да и преступник нам живой нужен, а с врединки сталось бы и зашибить его своим планшетом. Удар у неё ухх! Хороший удар, шишка теперь неделю продержится, не меньше…
Хм, вернёмся к нашим баранам. По словам Женьки, мы поймали одного из тех двоих, которые за нами в лесу гонялись.
Еле дождался утра, собрался, рванул к врединке, узнать как она там, не зацепил ли её ночной ушлепок, да и вообще. Обещал даже сам себе, что приставать к ней сегодня не буду, всё же она наверное напугана… Хотя, это же Горошкина. Храбрый ураганчик без тормозов, вряд ли совсем уж перепугалась, тем более что само нападение проспала. Короче, если она сама ко мне полезет, ну там за утешением, поддержу инициативу с радостью. Нет, так нет, приставать не стану. Сегодня, во всяком случае.
И всё же я оказался совершенно не готов к встретившему меня водопаду.
Женька сидела в самом углу койки, подобрав ноги под себя, всхлипывала, давилась шоколадкой и размазывала по лицу слёзы.
Признаться, я впал в ступор. Ничто так не вышибает из реальности, как плачущая девушка. Особенно девушка, тебе не чужая. Я торопливо оглядел её с ног до головы, вроде не ранена. Хей, да что случилось-то?
Она услышала, что я вошёл, подняла голову, шмыгнула носом и заревела ещё сильнее. Блин, я уже реально в панике!
Присел на краешек койки. На душе заскребли кошки, хотя я точно знаю, что из-за меня Горошкиной плакать не с чего. Вроде бы. Так-то пойми вообще этих женщин…
— Женёк, ну ты что? — я легонько похлопал её по коленке. Она на миг прервалась, жалобно кривая перепачканные шоколадом губы.
— Я… мы… а ты… а у меня… Вот! И не называй меня "Женёк"!!!! — вгрызлась в шоколадку и снова заревела.
Так, отпихивать меня не отпихивают, значит, точно не я виноват. Подсел поближе, притянул ревущую кудряшку к себе, приобнял, погладил. Она вцепилась в меня обеими руками и зарыдала уже мне в плечо.
— Ну ладно тебе, ну перестань… Ну кто тебя обидел такой нехороший, хочешь, морду ему набью или парней своих натравлю?
Женька замотала головой, попыталась мне что-то объяснять жестами, потом обречённо махнула рукой и снова заревела. Если я хоть что-то правильно понял в этой пантомиме, никто её не обижал. Уже хорошо. Так, подключим логику. Из-за чего могут плакать женщины?
Вопрос неразрешимый, как тайны мироздания.
— Хочешь чего-нибудь? — попытался я угадать с самого лёгкого варианта. Женька неожиданно затихла. Призадумалась. Я почти обрадовался, когда она отрицательно мотнула головой и продолжила орошать слезами мою форму. Ладно. Из-за чего может плакать одна конкретная Горошкина?
— Тебе на одном месте сидеть надоело? Я с Волком созванивался, он обещал к завтрашнему дню всё утрясти, если не случится накладок, ближе к вечеру завтра сможем домой поехать.
От плеча ненадолго отлепились. Женька кивнула, улыбнулась сквозь слёзы… отломала от шоколадки два кусочка, один сунула себе в рот, второй пихнула мне меж губ, заставив тоже начать жевать. Погладила по щеке, похлопала по плечу — и снова начался водоразлив!
— Ты, случайно, не пьяная? — осторожно предположил я ещё одну версию. Нет, ну правда нормальная версия, знавал я одну барышню, как лишнюю стопку опрокинет, всё, рыдания из-малейшего пустяка обеспечены, даже из-за сломанного ногтя.