Ураган сметающий… Лучшие из худших - 3
Шрифт:
– Кого из генералов – Сталин кивнул на дверь – возьмете для проведения операции.
– Никого – в этом нет необходимости. На месте найду толковых командиров.
– Но товарищ Пуганов потерял ваше доверие… – пристально взглянул на меня Верховный. Я тяжело вздохнул:
– К сожалению… Гордыня… Иудейская философия прорезалась. Слишком все легко давалось, вот он и подумал, что это его заслуга.
– А на его место кого ?
– cпокойно поинтересовался Вождь.
– Петровского. Этот справится,
– Мы найдем ему место, не беспокойтесь… Пожал руку, отозвал реаниматоров…
Вышел. Генералы встали. Подошел, посмотрел всем в глаза.
– Петровский – зайди к товарищу Сталину. Мы ждем тебя у подьезда. Пуганов – ты сам виноват. Тебя направят в другое место. Недвигин: можешь дождаться Петровского, или пойти со мной. Открыл дверь из приемной и вышел. За мной вышли Недвигин и Стрельченко. На душе было муторно, хотя умом я понимал – это еще не предательство нашего дела Пугановым ради себя, но процесс уже пошел… Молча дошли до машины.
– Товарищ командир – не переживайте вы так – начала первой Юля. – Слишком он гордый, за чужой счет. Наши взяли города, наши расчистили дорогу 1го сентября, а он почти все приписал себе !
– Устами младенца иногда глаголет истина – буркнул Недвигин - но тут она права: изменился Пуганов, как стал комфронта – голос на нас стал повышать, авторитетом давить, за горло брать. И ладно бы за дело, а то явный перебор пошел. Стрельченко вспыхнула от "младенца", но сдержалась – здесь ее возмущение явно будет не по чину.
– Да все я понимаю, но обидно терять товарищей. Хотя – это война и она ясно и откровенно показывает личные качества каждого: кто есть кто… Вышел Петровский: радости от повышения у него не наблюдалось.
– Не хорошо как то получилось – сказал, подойдя, новый комфронта.
– Не о том думаете товарищ комфронта – возразил Недвигин – нам сейчас фронт надо удержать, тем более под Ленинградом сейчас совсем плохо… – и посмотрел на меня.
– Да, товарищи командиры - придется вам без моей поддержки повоевать. Помогу, конечно, чем смогу…
– Ленинград ? – спросил Петровский. Я кивнул. Он заулыбался:
– Значит скоро услышим о новых победах Красной Армии. И хитро прищурился – и Спецназа конечно… Все заулыбались – неловкость отошла в сторону.
– С вступлением в должность проблем не будет ?
– поинтересовался я.
– Не будет – товарищ Командир. Скажу, что с вашего ведома – ВАС у нас уважают – перевел он стрелки на меня, улыбнувшись.
– Опять я во всем виноват ! – возмутился я.
– Видно доля ваша такая – ухмыльнулся в ответ Недвигин. – Несите свой тяжкий крест с достоинством…
Время обеда… У немцев полноценный обед и послеобеденный отдых перед началом боевых действий – у бойцов и командиров Группы генерала Астанина – перекус: чем осталось. А осталось немного… К расположению штаба Южной группы войск, в селе Орлино, подходила
– Здравствуйте товарищи командиры – поприветствовал я находящихся в штабной комнате – время обеда, а вы не обедаете…
– А мы и не завтракали толком – недовольно буркнул дивизионный комиссар. Пристально взглянул на него – он мой взгляд выдержал. Наш человек – сработаемся, пока...
– Командир Спецназа СССР. Слышали наверное ? Присутствующие оживились – слышали, значит.
– Товарищ генерал - обратился я к Астанину – времени у меня мало – срочно сюда комдива Чеснокова, комполка артиллеристов Одинцова (ОДИН вздрогнул, а ЗИМА бросила на него быстрый взгляд) и вашего особиста. Генерал отдал команду.
– Пока они подойдут, слегка введу вас в курс дела; главное – после их прихода. Пока вот что: прекратить все попытки прорваться к нашим в сторону Вырицы и Мины. Утром девятого сентября вам предстоит нанести удар в направлении станции Сиверский. Лица присутствующих погрустнели. Комиссар хотел что то сказать, но только бросил взгляд на Астанина – Давай, говори. И не из страха ответственности за сказанное, а из-за субординации: есть командир, он и озвучит общее мнение.
– Боюсь, вы не совсем понимаете сложившуюся у нас ситуацию… Я отмахнулся, как от назойливой мухи, удивив всех сказанным далее:
– Все я понимаю и в курсе всех ваших проблем, но, тем не менее – голос мой затвердел – утром девятого сентября вы нанесете удар в сторону станции Сиверский, более того… - дверь открылась и вошел полковник с знаком бронетанковых войск в петлицах и майор-артиллерист.
– Вот и комдив с комполка пришли. Дождемся особиста. Через пару минут молчания вошел особист.
– Продолжим товарищи командиры. Первое и очень важное для всех здесь присутствующих. 9го сентября Спецназ начинает войсковую операцию. Все, что я вам сейчас скажу – военная тайна и она не должна выйти из этих стен. Если кто то сболтнет: по глупости, доверительно или по пьяни, даже самому лучшему и надежному другу – 10 лет лагеря строгого режима, без права амнистии – гарантия, а родным и близким – по пять лет. Прониклись ?! – заметив как вытянулись лица – жестко, словно вколотил гвоздь, припечатал я. Прониклись...
– Так вот – вам нужно будет не только наступать в сторону станции: вам нужно будет к вечеру этого дня пройти с боями вдоль железной дороги да Луги и встать там в оборону ! Да, шок – это по нашему !
– Да вы понимаете… - начал, вставая, комиссар.
– Сел на место ! – жестко оборвала его Морозова – Командир еще не закончил. И немного мягче:
– Научись выслушивать старших по званию до конца… В комнате повисла гнетущая тишина, а в присутствующих заклокотала злость и возмущение: какая то девчонка, пусть и майор, смеет так разговаривать с ними – заслуженными командирами !