Ураганный огонь
Шрифт:
— Давши слово, — любил говорить Дентвейлер, — держись.
Перед подъездом уже ждал длинный черный лимузин. Подняв воротник пальто дорогой марки, Дентвейлер шагнул в прохладное ноябрьское утро. Примет приближающегося Рождества почти не было видно, и вряд ли стоило ожидать, что они появятся. Когда тысячи людей погибают каждый день.
Дентвейлер сел в лимузин, и машина тотчас тронулась.
Услышав, что Дентвейлер ушел, немка открыла глаза. И залилась беззвучными слезами.
Зал заседаний находился в западном крыле Белого дома, на первом этаже. Строительство зала было завершено в тридцать четвертом
Поднявшись на ноги, шестидесятитрехлетний полковник в отставке надевал синий пиджак в полоску, когда в зал вошел президент Грейс, а за ним — остальные члены кабинета.
— Вы уже здесь, — весело промолвил Грейс. — Мне следовало бы догадаться… Военные всегда приходят вовремя. Особенно когда в повестке дня обсуждение бюджета!
Этого было достаточно, чтобы вызвать хор смешков со стороны подхалимов, лизоблюдов и льстецов, которыми окружил себя Грейс. Все эти люди уважали Уокера не больше, чем уважал их он сам. Однако для них он был неизбежным злом, поскольку пользовался почетом у армейской верхушки.
Пока все рассаживались, Уокер размышлял над тем, что в одиночку заброшен на вражескую территорию. Единственным потенциальным союзником был вице-президент Гарви Маккаллен, человек в высшей степени воспитанный и образованный, у которого получалось сдерживать Грейса, не давая ему срываться в крайности.
Уокер обвел взглядом собравшихся. Грейс занял место за серединой овального стола, [3] спиной к розарию. Справа от него устроились глава президентской администрации Дентвейлер и министр внутренних дел Фарнсуорт, а слева — министр торговли Лэски и государственный секретарь Моуди. Советник президента Хэнсон, генеральный прокурор Клауэрс, вице-президент Маккаллен, министр сельского хозяйства Сеймур и министр транспорта Кийес сели напротив президента.
3
В нашей реальности зал заседаний Белого дома действительно был построен в 1934 г., но овальный стол там появился лишь в 1969 г.; до того стол имел вытянутую восьмиугольную форму.
В итоге Ридли, директору управления специальных проектов (УСП), и Уокеру пришлось усаживаться на противоположных концах стола, там, где фланги открыты для нападения. По крайней мере, так подумалось Уокеру.
Когда все опустились на стулья, Грейс, по своему обыкновению, прочитал вслух молитву. Но если Господь Бог и слышал его когда-нибудь на протяжении последних восьми с лишним лет, то никак не подавал вида.
Первым должен был докладывать министр внутренних дел Фарнсуорт. Уокеру было очень нелегко воспринимать этого человека всерьез, потому что тот носил волосы до плеч, которые, судя по всему, тщательно расчесывал каждый день. Его длинный нос торчал над похожими на велосипедный руль усами, такими пышными, что за ними невозможно было разглядеть рта. Министерство Фарнсуорта отвечало за так называемые охраняемые лагеря, куда были вынуждены переселиться тысячи американцев, покинувших собственные дома перед лицом надвигающихся химерианских полчищ.
Однако, несмотря на относительную безопасность таких лагерей,
— Итак, — откликнулся Грейс, когда министр закончил доклад, — что вы предлагаете?
— Нужна вооруженная охрана, господин президент, — сказал Фарнсуорт. — Кроме того, любой переселенец, желающий покинуть лагерь, должен предъявить убедительные доказательства такой необходимости. Во имя всего святого, Соединенные Штаты подверглись нападению врага! Нельзя допустить, чтобы люди бегали по всей стране, словно сумасшедшие.
Грейс задумчиво кивнул.
— Ваши предложения разумны, Ларри. Гомер, как по-вашему, тут могут возникнуть какие-либо проблемы?
Голову генерального прокурора покрывала шапка седых кудрей, такие же белоснежные брови нависали над глазами. Однако усы оставались на удивление черными, и сейчас они задергались вверх и вниз в такт его словам.
— Господин президент, вы обладаете всей необходимой властью. Это следует из закона об обороне тысяча девятьсот пятидесятого года. Если вы пожелаете создать те силы, о которых упомянул Ларри, их можно будет подчинить управлению внутренней безопасности. Таким образом, на период военных действий охраняемые лагеря станут, помимо всего прочего, местом изоляции для подстрекателей, диссидентов и анархистов.
— На самом деле, — недовольно вставил Уокер, — это лишь витиеватый способ сказать, что тех, кто попытается воспользоваться своими гражданскими правами, в том числе свободой слова, посадят в тюрьму.
Один шутник назвал как-то голову Уокера «госпожой Картошкой», имея в виду игрушку, с помощью которой дети мастерят забавные рожицы, прикрепляя пластмассовые уши, носы и губы к картофелинам «айдахо». [4] Сейчас его лицо залилось краской и потеряло последние намеки на привлекательность.
— А говоря иначе, — проворчал Уокер чуть тише, — я считаю, что Ларри набит дерьмом.
Болезненно поморщившись, Грейс шумно вздохнул.
— Всем известно, что министр обороны привык выражаться без обиняков, но все же я был бы очень признателен, если бы здесь, в Белом доме, соблюдалось хотя бы подобие приличия. И хотя я горячо приветствую любовь министра к свободе, считаю своим долгом напомнить, что все наши свободы основаны на главенстве закона. Не протеста, не хаоса, а закона. И мы обеспечим порядок в нашей стране — иначе победы не одержать.
4
Сорт картофеля с очень крупными клубнями. (Прим. перев.)
— Итак, — продолжал Грейс, переводя взгляд на генерального прокурора, — предложение Ларри одобрено. Гомер… будьте добры, подготовьте все необходимые бумаги мне на подпись.
Затем президент повернулся к Сеймуру:
— Джордж, как дела у министерства сельского хозяйства?
Обладатель длинного лица и редеющих волос имел манеры директора похоронного бюро. И на то были веские причины. Из-за изменения климата падали урожаи, нехватка продовольствия становилась все более острой, и цена даже на самые основные продукты питания взлетала до небес. Сеймур отметил, что хотя программа «Сад победы» и дала определенные результаты, этого явно недостаточно.