Уральские петы

Ермаков Иван Михайлович

– Врали. Я после ваших веществ уже руку где-то потерял.

– Ну что вы! Это совсем другое. К препаратам, благодаря которым вас пленили, это имеет лишь косвенное отношение. Руку вы потеряли из-за досадной накладки во время вашего освобождения.

– Так я освобождён?
– с иронией спросил я, демонстративно попробовав поднять оставшуюся руку.

– Именно. Для вашей же безопасности мы временно ограничили вашу подвижность.

– А у жён?

– С ними всё в порядке. Они тоже совершенно свободны.

– Опять врёте. Я точно знаю, что они сейчас связанные

где-то лежат.

Марат Юсупович недовольно скривился, но потом сразу взял себя в руки и снова улыбнулся.

– Как я говорил, это временно. Мы боимся, что вы воспримете случившийся инцидент слишком близко к сердцу. Прежде чем дать вам окончательно свободу, нам требовалось с вами поговорить.

– О чём?

– О нашем с вами дальнейшем сотрудничестве.

Хмыкнув, я иронично посмотрел в его глаза. Встретившись взглядами, он уловил моё настроение, понял, что идёт по краю и опустил голову, начав смотреть в пол под собой. Кровожадность, желание убить всех и вся, которые сочились из меня широким невербальным потоком, его напрягла. Он начал теребить пуговицу на своём пиджаке, демонстрируя эмоции. Волнуется гад, и правильно. Руку я им не прощу! Она у меня любимая, правая. Как я теперь левой ложку держать буду?

– Марат Юсупович, вы в своём уме?

– Иван, не делайте поспешных выводов. Мы тоже оказались совершенно не готовы, что наши западные партнёры начнут работать столь жёстко. Уверяю вас, они привлекли для операции по вашему похищению все свои ресурсы и больше их сотрудников в нашем ведомстве не осталось.

– Даже если это так, что мешает появиться новым?

– Конечно, это возможно. Но быстро такая вербовка не происходит. Требуются годы, чтобы агенты смогли занять достаточно высокопоставленные должности. А вашей темой у нас занимаются крайне ограниченное число лиц. Попасть в этот круг уже невозможно.

– Всё когда-нибудь случается. Фёдор это доказал. Что вообще произошло?

– С Лубянки нас всех перевезли в особо охраняемый склад, служащий в нашем ведомстве спецлабораторией. Мне удалось дать сигнал наружу, задействовать протоколы безопасности. Однако Фёдор, поняв, что скоро начнутся штурмовые действия, отчего-то решил вас лично кастрировать. У него был странный нож, способный рассекать ваши невозможно прочные мягкие ткани. Спасла вас Надя, оттолкнув его руку в последний момент, а потом уже начался штурм.

– Руку то мне кто отчекрыжил?!

– Никто, она сама отвалилась. В лаборатории было много химических реагентов, в том числе плавиковая кислота. В завязавшейся перестрелке с Фёдором случилось неконтролируемое повреждение ёмкости, где она хранилась. Вы в это время оказались ближе всего к месту утечки, так что вам просто не повезло.

– Так это Фёдор во всём виноват?

– Основную скрипку играл новый начальник отдела, занимающегося вашей темой. Вы с ним вчера познакомились. Он был завербован несколько лет назад в Италии. Сейчас его допрашивают.

– А Надя?

– Она тоже в этом участвовала, но её использовали в тёмную. После того, как закончится расследование, на службе она не останется. Но лично вы должны

быть ей благодарны. Ваш детородный орган спасла именно она. Не только не позволила его отрезать Фёдору, но и отсосала яд, которым был покрыт его нож.

Ничего себе, какие перипетии. Пожалуй, насчёт Нади подумаю. Прощать - не прощать, подумаю, но на то, чтобы остаться живой она заработала, насосала.

– Хорошо, с этим разобрались. Что дальше? Мне сильно не нравится, что мы до сих пор связаны.

– Иван, прежде чем вас освободить, предлагаю обозначить нашу позицию. Мы понимаем, что доверие к ФСБ у вас потеряно. Однако вы не можете не понимать, что просто отпустить вас мы боимся. Дмитрий Петренко пропал. Были и другие сотрудники, которые внезапно испарились или умерли, после того, как причинили вам неприятности.

Увидев, как мои губы искривились ещё сильнее, Марат Юсупович бросил тревожный взгляд куда-то мне за спину. В отражении на его зрачках я увидел установленную там видеокамеру. Боятся конторские! Правильно делают, доверять их собственным методам поиска виновных и правосудию глупо. Обязательно сами поищем, а потом проведём своё, "беспристрастное".

– Наше предложение следующее, - продолжил чекист.
– Фёдора, Надю и тех, кто связан с вашим похищением, мы передадим вам после их допросов. Делайте с ними всё, что вам заблагорассудится. Это наш жест доброй воли, мы и сами заинтересованы, чтобы вы не держали на нас руку за пазухой.

Кивнув согласно головой, я добился того, что Марат Юсупович немного расслабился.

– В дальнейшем мы не ограничиваем вас ни в чём, просим лишь согласовывать ваши действия на территории Российской Федерации. Как и прежде, гарантируем полную неприкосновенность и помощь в экономической и военной сфере. С вашей стороны, мы просим ликвидировать оставшихся танитов в России и в дальнейшем обеспечить их отсутствие внутри наших границ.

Прикрыв глаза, я задумался. Гладко стелет, красиво. Прошлый раз было так же, и к чему это привело?

– Вань, соглашайся, - сказал Смайл.
– Предложение ФСБ, по сути, способ красиво разойтись берегами. Если с ними поссориться, то придётся переносить все начатые проекты заграницу. А там нас встретят куда хуже, чем здесь.

– Хорошо, - согласился я с конторскими.
– Предварительно, с вашими условиями я согласен.

– Очень рад, - расплывшись в улыбке, сказал чекист.
– А вместо Нади мы направим к вам другого сотрудника. Не переживайте, он никак не будет вмешиваться в ваши дела. Это лишь в качестве координации.

– Обойдёмся, - возразил я.
– Буду связываться с вами на Лубянке сам.

– Иван, поймите. Ваши появления в Москве нас сильно тревожат. Вас боятся, чем меньше вы появляетесь рядом с Кремлём, тем лучше. Небольшой жест доброй воли с вашей стороны тоже необходим.

– Ладно, - через минуту размышлений ответил я.
– Присылайте. Но если новый командированный мне не понравится, верну его вам без руки.

– Как вам будет угодно!
– ответил Марат Юсупович, уж больно лихо разрешив мне любое членовредительство.
– Вы не пожалеете!