Уральские стихи
Шрифт:
Здесь, следовало бы, конечно, приводить строки и строфы из Мурзиди. Случается ведь так, что рассуждения о поэте повисают как дымы, когда касаешься самой фактуры стиха; она нередко явно противоречит умозаключениям. Дабы утвердить читателя в мысли, что наши рассуждения не голословны, что они покоятся на прочном фундаменте действительности, процитируем хотя бы одно лирическое восьмистрочье поэта, которое, на наш взгляд, довольно объемно характеризует его творчество:
Половину сердца отдаю.
Не берешь? Всего отдать не смею,
Я боец. И каждый день в бою.
Без него нельзя — крута дорога.
Отдаю полсердца и молю:
Если ты подумаешь немного,
То поймешь, как я тебя люблю…
Свойственная Мурзиди добродушная, лукаво–ироническая интонация не приглушает серьезности им сказанного, а делает его более разительным, контрастным. Половина сердца, в данном контексте, куда больше, нежели все сердце в иных других стихах.
Мы уже ссылались на Светлова. Сошлемся и на Илью Сельвинского, который писал о стихах Мурзиди, посвященных рабочему подвигу Урала: «Так поэтически и философски может воспринимать прозу, вернее поэзию производства, только советский человек. И так воспринимает ее герой стихов Мурзиди — труженик, созидатель».
Героем многих стихов Мурзиди является, несомненно, сам Мурзиди. Лирика переплетается с эпикой и эпика с лирикой, являя собой органически единый сплав.
Не впали ли мы, однако, в апологетический раж? Думаем, что нет; мы не назвали автора этой книги поэтической звездой первой величины. Но разве только они украшают небо?
Если мы уж обратили свой мысленный взор к небесным светилам, то, продолжив свое сравнение, скажем, что подобно тому, как обычное наше небо не усеяно сплошь звездами первой величины и не одни они составляют его красу, так и поэтическое небо тоже немыслимо без множества разновеликих звезд. Все они достойны внимания и признания.
Константин Мурзиди умер сорока восьми лет от роду, в 1963 году. Талантливая звезда его поэзии не закатилась. Ее живой свет — голос не иссяк, не умолк. Он и сейчас идет от сердца к сердцу. Подтверждение тому — настоящее издание. От души рекомендуем его читателю.
Семен Трегуб
* * *
Чем пахнет дым весеннего костра?
Я знаю — детством… Перед Первым мая
Костер дымится посреди двора,
И, грустный, ничего не понимая,
Растерянный, пытаюсь я постичь,
Как это вдруг дымок весенний может
Напомнить день, что был когда–то прожит.
Охотнику припомнилась бы дичь,
Зажаренная на костре вечернем,
А рыболову — вкусная уха,
Геологу — стакан из лопуха,
И все
Где ты, мой друг? Нам встретиться пора.
Молчание тревожить начинает…
Скажи мне, что тебе напоминает
Дымок весенний посреди двора?
1962
НАСЛЕДСТВО
Нам хорошо. Лежит земля большая —
Земля широких дымчатых путей —
Курганами, стенами крепостей,
Столетними дубами окружая.
И кажется, достаточно шагнуть —
И ты коснешься в сумеречном свете
Чужой шинели, ощутив тот ветер,
Что смог ее когда–то распахнуть.
И хорошо мне в этом окруженьи,
Где локоть к локтю сдвинуты века,
Где, продолжая старое сраженье,
Уже вступают новые войска.
Мой дом богат. Я берегу наследство,
Поэтому мне дороги равно
И песенки, заученные с детства,
И образы, любимые давно.
Они со мной, в больших и крепко сшитых
И также крепко стиснутых томах…
Наверно, очень холодно в домах
Высоких, неуютных, необжитых.
Наверно, очень трудно сознавать,
Что в доме невозможно обогреться,
А если вдруг придется воевать,
То не на что рукою опереться.
Мой дом богат. За мной отцы и деды.
Лежит, с утра дорогами пыля,
При нас уже узнавшая победы,
До нас еще обжитая земля!
1939
СЛОВО
Ты больше года ждешь меня, Светлана,
Как ждут больших, но очень редких встреч,
И, обращаясь к зыби океана,
Лишь наши льдины просишь поберечь.
— Ласкай ее, но сильным дуновеньем
Суровых ласк ее не растопи,