"Уран" почти не виден (Урановый диверсант)

Рощин Валерий Георгиевич

– Ниже углубляться сегодня не будем. Остановимся на этом уровне, – деловито молвил Димка. – До ужина займемся укреплением стен – мы и так превысили все мыслимые нормы безопасности для безкрепежного шурфа.

– Считаешь, порода может обвалиться?

– Х-хех, еще как может! Ухнет сверху пара кубиков и – готова могилка. Нет, Толян, со смесью глины и песка шутить нельзя.

– Ты же говорил, что до появления плавунца бояться нечего.

– Так в том-то и дело, что уже докопался.

– Докопался?! Правда? – вмиг загорелся азартом Толик.

– Правда, правда…

Из прогиба мокрый песок вовсю сочится. Полноценным плывуном его не назовешь, но это, знаешь ли… тоже весьма неприятное "явление породы". Так что готовь бревна…

Поставленную утром задачу к заходу солнца они все же выполнили.

На выровненных стенах расширенного до полутора метров шурфа отчетливо виднелись геологические слои. Отверстие плавунца было основательно забито светло-серой глиной; в шурфе никакой лажевой крепи и горизонтальных "турников" – все честь по чести – по суровым правилам хоть и самодеятельных, но серьезных копательно-вскрышных бригад.

И самое главное – внизу, при расчистке дна от рыхлого грунта, появился тот самый звонкий как металл камень, пропитанный сочившейся сверху водой. Монолит, коего не касалась рука человека. С ним-то и предстояло бороться завтра. А сегодня, наскоро поужинав под кассету с песнями боготворимого спелеонавтами Миши Басина, приятели улеглись спать.

Однако сон долго не шел: возбуждение отгоняло негу, будоражило сознание и заставляло таращить глаза в усыпанное звездами небо. Димка ворочался, а Толик, пользуясь случаем, расспрашивал о последней экспедиции. Прошлым летом Светодиод в составе опытной команды два месяца кряду исследовал пещеры на плато Арабика, находившееся в нескольких десятках километров к востоку отсюда – в соседней Абхазии.

– Отличные места, – мечтательно воздыхал Диман. – Илюхинскую пещеру излазили вдоль и поперек. Она ведь там самая длинная – тысяча двести сорок метров.

– Здорово, – мелко кивал в ответ молодой приятель. – Жаль, что мы только полгода знакомы, а то бы и я с тобой прошлым летом в Абхазию поехал. Представляю, сколько вы оттуда привезли впечатлений!

– Да, впечатлений хватало. Но особенно запомнились короткая Сарма и Генрихова бездна.

– Генрихова бездна? Это тоже пещера?

– Пещера. Да еще какая! Она чуток поменьше Илюхинской – километр с небольшим, но зато красотища – закачаешься! А в Сарме – ты только представь: узкие – человек еле протиснется – меандры, высотой метров под пятнадцать; бесчисленные лабиринты ответвлений, внутренние гроты с минералами всех мастей по стенам и потолкам. А вокруг тысячелетняя тишина…

– Да-а… Представляю. Здорово!

– Тихо! – вдруг оборвал его друг.

Оба замолчали. Прислушались…

Что-то прошуршало над головами – прямо в бездонной черноте ночного неба.

– Не понял, – прошептал Светодиод, – птица што ль, какая?

– Похоже. И, должно быть, очень большая.

– Черт, совсем близко пролетела – прямо над башкой…

– Я где-то читал, что в этих краях водятся филины и огромные совы – неясыти, – еле слышно произнес Толик, – размах крыльев – около двух метров.

Димка поежился, словно от

внезапного дуновения ледяного ветерка:

– Ладно, давай спать. Завтра тяжелый денек – надо хорошенько отдохнуть…

* * *

И снова с раннего утра закипела работа.

В темном шурфе как обычно копался Диман. Глубина ствола стала приличной, да еще солидный крепеж изрядно закрывал доступ дневного света, потому на башке его постоянно горел коногон.

Не скучал наверху и молодой приятель: разыскивал в лесу добротные стройные деревца, аккуратно срубал их, очищал от ветвей и стаскивал к "норе". Успевая при этом прибегать на зов "из преисподней" и поднимать ведра, наполненные раскрошенным камнем.

Сделав очередной рейс, он припер два отменных бревнышка, вытянул из шахты грунт, вернул пустое ведро и, весело помахивая топориком, сызнова направился в густой лесочек. Углубившись в заросли, принялся отыскивать деревце с раздвоенным стволом – сию рогулину для крепежа только что приказал доставить к стволу Димка.

Парень придирчиво рассматривал растительность, вертел головой, ходил кругами…

И вдруг, обернувшись назад к лагерю, остановился как вкопанный – случайно устремленный меж деревьями взгляд внезапно уловил какое-то движение.

"Диман, что ли поднялся? – ворвалась в сознание первая же мысль, – вроде не собирался! Или опять захотел двести грамм "противонепогодных?…"

Он сделал один неуверенный шаг в обратном направлении, другой, третий…

И снова остановился.

В пространстве меж листвою кустарника стало отчетливо видно двух крепких мужчин в необычной одежде. То ли специальные комбинезоны, то ли военная камуфлированная форма… Головы облачены в необычные шапочки с вырезами для лиц – раньше доводилось видеть такие в остросюжетных фильмах. Но, пожалуй, самым главным элементом, бросившим в холодный пот, было оружие. Оба держали наготове короткие автоматы.

Толик от неожиданности присел, инстинктивно спрятался за кустом, затаил дыхание. Но смешанное с любопытством беспокойство заставило вытянуть шею, выглянуть из-за трепыхавшейся на слабом ветерке листвы.

"Черт! Кто они такие? – неистово зашлось сердце. – Чья-то охрана? ОМОН? Или еще бог знает, какие спецслужбы?… И что им от нас надо?! Быть может, мы случайно забрели на территорию охраняемого объекта? Быть может, здесь нельзя копать?… И поэтому к нам пожаловали эти вооруженные ребята?…"

Однако то, что довелось увидеть в следующую минуту, враз заставило позабыть все вопросы. Позабыть, чтобы думать только об одном – о собственном спасении.

Один из мужчин скинул с плеча ранец защитного цвета, осторожно приблизился к "норе", направил вниз толстый ствол автомата и… от лагеря послышалась очередь негромких хлопков.

– Он стреляет!… – прошептал побелевшими от волнения губам Толик. – Стреляет!… А там внизу Димка!

Да, мужчина определенно палил в Светодиода – от автомата вверх и вправо фонтаном полетели стреляные гильзы, а от ствола пошел сизоватый дымок.