Уравнение времени
Шрифт:
— Прасковья ошиблась, — как-то очень по-человечески ответил дриаде рысь. — Это если смотреть в корень.
— А если поконкретнее, братишка? — задал вопрос уже Миларет. — Расскажи, будь уж так добр. Ее убили во время бомбежки? Она защищала институт? А от кого?
— Нет, не во время бомбежки. — Рысь мотнул головой. Ему сейчас очень не хотелось говорить. Но он все-таки произнес: — Пожадничала Прасковья. Не надо ей было на ту ведьму зариться.
— Точно, ведьма! — ахнула Саша, и все обернулись на нее. — Варварой, кажется, теперь звать. На нее еще мой вердикт
— Кондратий? — быстро переспросил старец. — Ты что, его видела? Как он?
— Видела, — ответил за девушку Магистр. — И осталась в живых. Да-да, Миларет. Кондрат теперь… Даже не знаю, как сказать. Ладно, раз уж на то пошло, то давайте обо всем по порядку. Начнем с того… — Рысь обвел всех присутствующих горящими зелеными глазами. — Начнем с того, что наша Александра вынесла восемь вердиктов. Ей осталось вынести последний, экзаменационный, и — она полноправный член лаборатории!
— Так…
— …быстро?
Миларет и Натали, позабыв обо всем, в том числе и Кондрате, уставились на девушку. Было видно, они не просто удивлены — ошарашены!
— Да, это действительно быстро, — кинул на Сашу быстрый взгляд рысь. Но сотрудникам уйти от злободневной темы не дал: — И боюсь, на это у Бездны были свои основания. Так вот, во время вынесения приговора юной ведьме…
Магистр в красках рассказывал вчерашние события — про зловредную ведьму, про вмешательство Кондратия, про злополучную отказницу Леру…
Саша слушала, открыв из изумления рот, — будто речь шла не о ней. Потому что премудрый рысь не просто излагал события. По его словам выходило, что она появилась в лаборатории именно в это время не случайно. Одно то, что ей удалось за два дня пройти полугодовой курс, говорило само за себя. Значит, у судьбы ли, Бездны ли, но были на нее планы.
— А не может ли такого быть?.. — Девушке претило участвовать в чьей-то игре, пусть даже самой судьбы. Она инстинктивно попыталась принизить свои заслуги. — Не могло получиться так, что я что-то неправильно сделала? Ведьма должна была умереть, но ее смог забрать Кондратий Марфович. Значит, я толком не вынесла приговор?
— Нет, ты сделала все правильно, — твердо сказал рысь. — Я был свидетелем. Несовершеннолетняя, но уже вполне черная душой ведьма начала отходить. И отошла бы, если бы ее бы не удержал Кондратий.
— Куда отходить? — переспросила дриада.
— От чего удержал? — вторил ей Звеновой.
— От окончательного ухода в темные слои. — Глаза рыся горели двумя лучистыми изумрудами. — Куда же еще-то?
— А так разве бывает? — побледнела дриада. — Точнее, так бывает у юных девиц? То есть, я всегда думала, что душа должна быть однозначно мрачной, чтобы ей отправиться прямиком в темные слои. А для этого ее хозяину нужно прожить очень долгую жизнь. И вообще как следует э-э-э-э… потрудиться.
— Ну, долгая жизнь совсем необязательна, — насмешливо фыркнул рысь. — И случай конкретно этой ведьмы, теперь уже нареченной Варвары, тому подтверждение. Так вот. Когда Кондратий остановил справедливую казнь…
«Казнь?» — вздрогнула
А по словам премудрого рыся выходило, что Кондратий остановил не суд, а именно казнь и забрал ведьму в свою лабораторию «Магия природы и человека», куда он вернулся после того, как снова появился в институте. Ведьму Кондратий оставил на попечение Прасковьи. Какое-то время старая яга боролась с искушением, но потом желание стать юной и прекрасной все-таки пересилило. Прасковья решила завладеть телом Варвары.
— Итог вы видели, — закончил рассказ Магистр. — Разразилась буря, земля ходила ходуном. Видать, большая часть души этой весьма юной ведьмы успела-таки слиться с темными слоями. И знаете, что я думаю, друзья? Не подстроил ли все это Кондрат? Ведь оставить Прасковью ухаживать за юной магичкой — это все равно что…
— …что меня поставить сторожить телескоп новой модели, — очень невесело усмехнулся Миларет. — Да, похоже, что подстроил. Но… как он мог? Прасковья же ему… как родная! Неужели он настолько деградировал? Я знал его совсем молодым! Мы вместе учились в Пограничье… Помнишь, Савелий… то есть, еще тогда, мы сидели с Савелием, я тебе говорил?
«С Савелием? — навострила уши Саша. — Уж не со Школьным ли сторожем?»
Девушка была так ошарашена — мир-то, оказывается, тесен! — что не заметила, как переглянулись Амвросий и Звеновой. Многозначительно так…
— Говорил? — Магистр, игнорируя вопрос в глазах юной воспитанницы, укоризненно посмотрел на старца. — Ну, допустим, говорил, и что с того? Не забывай, я и сам Кондрата хорошо знал. По крайней мере, достаточно, чтобы понимать, что с ним что-то произошло там, в Бездне. И, вероятнее всего, даже не в холодных, а в горячих ее слоях. Поверь мне, я искал след этого события, очень долго искал… И не нашел. Значит…
— Нет! — Старца так и передернуло. — Не хочу даже думать об этом!
— Вот и я не могу, — невесело подытожил рысь. — Поэтому давай поговорим о другом.
О чем именно, Магистр сказать не успел. Взревела сирена, псы метнулись к входной двери. Та медленно, со скрипом приоткрылась. В лабораторию по миллиметру-по два начало вползать нечто. Окровавленное, поломанное, исковерканное…
— А вот и Сашкино задание! — Магистр брезгливо следил за тем, как кровавое месиво движется по мшистому ковру. — Ядреное, экзаменационное!
В тоне рыся не было ни капли жалости или сочувствия. Только отвращение. Может быть, самая капелька любопытства.
— Кто это? — Звеновой схватил Сашу за руку.
— Да, кто это? — вторила другу девушка.
Ей было не по себе. Настолько, что у нее даже мысли не возникло попытаться вылечить того, приполз к ним за помощью.
— Лаврентий Петрович, — с непередаваемой интонацией ответил рысь. — С чем пожаловали, любезнейший?
***
Лаврентия поломало сильно.