Уравнение времени
Шрифт:
Магистр так многозначительно глянул на девушку и инока, что у тех тут же появилось желание слушаться старших. Да и Звеновой насторожился:
— Им только настроиться, и все? Этого будет достаточно?
— Если не будут делать глупостей, — ехидно ответил рысь, — то достаточно. А то, сам понимаешь…
И таким было это «понимаешь», что Саша мигом посерьезнела:
— Хорошо, деда. Мы будем вести себя как подобает.
— Очень на то надеюсь, — буркнул рысь.
И было путешествие. Сперва вдоль железнодорожной дороги, той самой, по которой ходил поезд. Потом тропа постепенно отвернула от путей —
Саша вертела эту мысль так, сяк, эдак… Но так и не смогла прийти к какому-либо выводу. А потому тряхнула головой… и вдруг обнаружила себя посреди живописной долины, на высоком берегу речушки с бирюзовой водой.
— Ой, — сказала тогда Саша. — Деда, а деда? А как…
— Топологию надо было лучше учить, двоечница! — ответил рысь в своей привычной манере. Но его глаза так и лучились добротой. — А можешь друга своего помучить, если выдастся спокойный вечерок. Думаю, он сможет тебе объяснить, что к чему.
Магистр вопросительно посмотрел на ученого.
— Смогу, — кивнул Звеновой. — Если, конечно, Сашка выдержит… — он ненадолго задумался и сказал: — Выдержит полуторадневную лекцию. Это с четырехчасовым перерывом на сон. Ты как?
— Пожалуй, мне не настолько интересно, — широко улыбнулась девушка. — Цветы, опять же, тут замечательные! Лучше на них смотреть буду.
Цветы — яркие алые маки — и впрямь завораживали красотой. Маковый луг тянулся далеко-далеко, до самых синеватых гор, венчавшихся снежными пиками. Прямо под ногами деловито гудели тяжелые шмели — не покладая хоботка собирали душистую пыльцу… Они совсем не обращали внимания на путешественников: мол, идете? Ну и идите себе. И путники шли, шли, шли — пока не проклюнулось синим маленькое озерцо. Его поверхность, казалось, кипит из-за подземных ключей.
— Привал. — Магистр остановился.
Саша, уже давно хотевшая пить, направилась было к источнику…
— Стой! — На пути девушки вырос рысь. — Только Черныш, Конопуш и Снежный.
— А я… мы?
— А у тебя, путешественница, — ехидно заметил Магистр, — фляжка должна на поясе висеть.
В ответ Саша густо покраснела: про фляжку, или на худой конец, пластиковую бутылку, она как-то позабыла.
— Я взял. — Звеновой протянул девушке литровую флягу.
— И хорошо, — проникновенно посмотрел на него Магистр. — А то там, где вы, я надеюсь, окажетесь, вода будет попадаться очень редко, а пить будет хотеться почти все время. И всегда — точно так же сильно, а то и сильнее, чем сейчас.
Саша вспомнила, как часто и помногу Магистр пил чай, и промолчала. Хотя ей очень хотелось деда упрекнуть: она же не знала! Предупредить не мог?
— По пути будет, где пополнить запасы. — Рысь как будто прочитал мысли воспитанницы. — Но на будущее запомни: воду всегда надо брать с собой. А сейчас не мешай. Мне надо подготовить вам скакунов.
«Скакунов?» — мысленно переспросила девушка.
Но вслух не сказала ничего.
А потом ей стало не до расспросов — у нее
Когда Саша уже начала опасаться, что четвероногие упьются до размеров слона, Магистр псов отозвал.
— Ну вот, — довольно оглядел он каждого по очереди, — теперь хорошо.
— А это… навсегда?.. — Слова с трудом давались Амвросию, помнившего своих верных псов еще щенками.
— Как пойдет, — беспечно отмахнулся Магистр. — А тебе что, не нравится?
— Жутковато, — поежился парень. — А слушаться они будут?
Признаться, такие же опасения были и у Саши. Но, как выяснилось в дальнейшем, девушка беспокоилась напрасно.
— А вот садись и попробуй сам, — если бы рысь имел обыкновение пожимать плечами, он бы, несомненно, так и поступил.
Амвросий неуверенно смотрел на троих новоявленных скакунов — выбирал наиболее покладистого?
Саша брата опередила.
— Мы с тобой одной крови, ты и я, — провела она рукой по пятнистой шее Конопуша.
И, опершись руками о холку, запрыгнула на спину громадного пса!
Подросший сторожевой и ухом не повел, как будто всю жизнь только тем и занимался, что возил на себе юных девиц. Зато взял с места в карьер — маки где-то там, внизу, слились в ровный алый ковер!.. У Саши захватило дух, она крепко-крепко вцепилась обеими руками в шелковистую шерсть…
«Вот сейчас упаду, — дребезжала предательская мыслишка. — Вот сейчас…»
Но проходила минута, другая… А Саша все не падала и не падала. Конопуш успел домчаться до края луга, почти к самому подножию лесистых склонов, развернуться и понестись во весь опор обратно, когда Саша робко поверила: она не упадет!
Надо ли говорить, что когда они с Конопушем поравнялись с друзьями, девушка была в полном восторге?
— Это что-то невероятное! — кричала она. — Это прекрасно! Ничего лучше…
— И, главное, безопаснее, — ворчливо перебил внучку Магистр. — И поверь мне, в первый день пути тебе будет лучше не слезать со спины Конопуша.
— А если?.. — немедленно покраснела Саша.
— За поводок подержишься, — не моргнув глазом, ответил рысь, — а твои спутники тем временем отвернутся. Александра, я серьезно.
На этом Сашины восторги и кончились. Парни вскочили на своих скакунов: Звеновой выбрал Черныша, а Амвросию по остаточному принципу достался Снежный. Магистр встал в авангарде, и процессия тронулась в путь — с тем, чтобы через какой-то десяток шагов оказаться… в знакомой долине Пограничья!
— А говорили, по земле… — Девушка не верила своим глазам.
— …сюда не добраться, — вторил ей брат.
— Пути надо знать, — в один голос и с одинаковой интонацией хмыкнули Магистр и Звеновой.
И, переглянувшись, синхронно друг другу подмигнули.
***
Саша смотрела на долину — такую родную и такую… безмерно далекую.
И недели не прошло с тех пор, как девушка вошла в актовый зал для инициации, а, казалось, миновала целая жизнь. Жизнь, в которой замаячила надежда снова увидеть родителей. Жизнь, в которой у нее появился дедушка. И брат.