Урфин 2. Новая власть

Машошин Владимир Анатольевич

Кровь хлынула густым тёплым потоком, запах железа наполнил ноздри, и одновременно придал бодрости, словно к Урфину подсоединили источник тока. Мужик хрипел, пытался зажать руками горло, но алые потоки широкими струями извергались на пол.

Урфин подставил ладони, они тут же покрылись тёплой липкой жидкостью. Плохо соображая, зачем он это делает, Урфин поднёс ладони к губам и принялся жадно пить.

Невероятная волна силы мгновенно разлилась по телу, сердце застучало как мощный мотор, руки и ноги обрели,

кажется, такую мощь, что ими можно было легко крушить стены, такой силы и такого экстаза Урфин ещё никогда не испытывал.

Внезапно чёрная резиновая дубинка опустилась ему на плечо, но Урфин даже не почувствовал её прикосновение, он лишь, словно со стороны, замечал как вокруг суетятся охранники, как его хватают, волокут, бьют по телу и голове, но чувства боли не было. Он словно плыл в приятном тёплом море и наслаждается своим спокойствием, силой, успехом…

Очнулся он в бетонном колодце.

Да, самый настоящий колодец, даже не колодец, а мешок, потому что сверху отверстия не было, так же как и окна, лишь дверь старая попорченная ржавчиной намекала, что отсюда всё-таки есть выход.

В дальнем углу возвышение с дыркой, которая измазана чем-то дурно пахнущим, тёмно-коричневым, вероятно это туалет, вдоль другой стены бетонная ступенька и всё, ни постели, ни стула, вся комната – два на два метра.

Вокруг жутко холодно, холод это первое, что почувствовал Урфин, руки покрылись гусиной кожей, зубы стучали, хотелось закутаться во что-то тёплое, но кругом сплошной бетон.

Неизвестно сколько времени он здесь сидел, но с тех пор как очнулся, время потянулось медленно, словно специально пытая его каждым своим мгновением.

Несколько раз Урфин отключался и тогда снова плыл где-то далеко в приятной тёплой темноте, а когда возвращался к действительности, вновь стучал зубами от холода.

Урфину начинало казаться, что так он жил всегда, что все его воспоминания о детстве, Лене, магии, не более чем сны, которые когда-то приснились, и он их запомнил. А настоящая жизнь – это холодный бетонный мешок и тишина.

Поэтому он испугался, когда дверь вдруг ожила, лязгнули засовы, и его взгляд остановился на двери, с трепетом ожидая увидеть там какое-нибудь фантастическое существо или даже самого дьявола.

Однако в проёме двери показался конвойный, его пухлую сытую морду Урфин уже видел раньше, значит всё прежнее ему всё-таки не снилось или, может быть, сейчас он опять видит сон?

– На выход, – скомандовал охранник.

Урфин не шелохнулся, он заворожено разглядывал фигуру из сна.

– Чего непонятно? – охранник подскочил к нему, дубинка описала дугу, и плечо взорвалось острой болью. – На выход, быстро!

Урфин вскочил и, потирая плечо, пошёл к выходу.

«Значит не сон, значит всё это правда, – ликовал он».

Яркий свет ударил в глаза, с непривычки Урфин зажмурился,

тем временем, несколько человек обступили его, завернули руки назад, вокруг запястий защёлкнулись наручники.

Ничего не понимая, он пытался оглядеться.

Откуда-то издалека выплыла знакомая физиономия следователя:

– Лабик Демид Авдеевич, вас доставят для следственного эксперимента.

– Может лучше его оставить здесь, после случившегося? – на ухо следователю прошептал какой-то пожилой человек в полицейской форме.

– Да я бы с радостью, но уже договорился, столько людей сорвал с места. К тому же он обещал дать признательные показания, кто знает, – следователь смотрел на Урфина с интересом, – может мы поймали очередного маньяка.

– Ох, не знаю, не нравится мне всё это, – вздохнул пожилой полицейский.

– Вперёд! – конвоир толкнул Урфина в спину.

Знакомый коридор кончился, они свернули на право, за огромным стеклом дежурный тоже с любопытством разглядывал Урфина, будто это не он сидит за стеклом, а Урфин какое-то диковинное животное.

Двери распахнулись, холодный ветер хлестнул лицо, колючие снежинки впились в щёки, Урфин зажмурился от ослепительной белизны.

– Иди, – охранник грубо подталкивал его.

Урфин разлепил глаза, продолжая щуриться, он сделал несколько шагов и чуть не споткнулся, когда под ногой оказалась ступенька.

– Куда, – цепкая рука конвоира ухватила его за воротник куртки. – Без резких движений.

Двое в серых шинелях с автоматами наперевес ждали его возле автозака, когда Урфин споткнулся, автоматчики вскинули оружие и напряглись.

– Осторожнее с ним, он тут такое учудил, – конвоир подвёл Урфина к автозаку.

– Мы своё дело знаем, – автоматчик упёр стальное дуло в плечо Урфину, – залазь.

Он попытался взобраться, но узкие металлические ступеньки обледенели, а руки были скованы за спиной.

– Погоди, – конвоир расстегнул наручники. – Протяни руки.

Урфин протянул руки перед собой и на них защёлкнулись стальные браслеты.

– Так-то лучше будет, – сообщил конвоир.

Ухватившись рукой за поручень, Урфин кое-как взобрался в автозак, следом поднялись автоматчики.

Они заперли его в отделении для подследственных, а сами уселись напротив и, поигрывая автоматами, разглядывали сквозь мелкую сетку.

В кузове, кажется, было ещё холоднее, чем на улице, от металлической обшивки веяло ледяным холодом, Урфин до смерти замёрз, в своей не очень-то тёплой куртке. Он присел на деревянную лавку и с тоской поглядел на окно. Сделанное выше, ближе к самой крыше оно было плотно зарешёчено мелкой сеткой, форточка закрыта.

Машина качнулась и тронулась, автоматчики положили автоматы, один полез во внутренний карман, извлёк сигаретную пачку и оба закурили.