Урфин Джюс. Черная книга Гингемы
Шрифт:
Пробудившиеся Ми-Го исчезли из этой временной линии. Или же они по-прежнему спали глубоко под землей, куда не спускаются даже самые смелые рудокопы?
Глава 29. Невозможный гость
Урфин не помнил, как уснул. Измотанный до предела телом и душой, он рухнул на свою жесткую кровать прямо в одежде и провалился в тяжелое, вязкое забытье, лишенное даже снов. Когда он открыл глаза, в окно мастерской уже вовсю било яркое полуденное солнце. Голова гудела, во рту стоял привкус пыли и горечи, а все тело ломило так, словно
«Как же я вымотался вчера!» – подумал он, с трудом поднимаясь. Память о прыжке во времени, об убийстве самозванца и растворяющихся фигурах друзей была острой, почти болезненной, но уже начинала подергиваться дымкой нереальности, как дурной сон.
Он вышел на крыльцо, щурясь от яркого света. Его двор, его мастерская, его четырехугольный дом – все было на месте, обыденное, почти скучное. Никаких следов борьбы, никакого запаха озона и тлена. Он подошел к огороду. Грядки были в идеальном порядке – ровные ряды капусты, моркови, репы. Надо сказать, что Урфин был хорошим фермером, лишь немного менее искусным, чем столяром. Забота о земле была единственным занятием, кроме ремесла, которое приносило ему какое-то подобие удовлетворения.
Он взял лопату и принялся машинально проверять грядки, рыхлить землю у корней, выдергивать редкие сорняки. Солнце припекало, в воздухе пахло нагретой землей и травами. Обычный день в Когиде. Был ли тот кошмар с Ми-Го, Элли и прыжком во времени просто невероятно ярким сном, порожденным его одиночеством и тайным изучением той проклятой книги, которую он теперь даже не был уверен, находил ли?
И тут его обдало ледяным холодом, несмотря на полуденную жару. Со стороны старой яблони, росшей у забора, раздался знакомый, до дрожи знакомый скрипучий голос, полный ехидства:
– Ну что, Император Волшебной страны, как самочувствие и настроение после трудов праведных? Не слишком ли утомила корона твою мудрую голову?
Урфин замер, лопата выпала из его рук. Это было невозможно. Абсолютно, категорически невозможно! Он резко обернулся, сердце бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть.
Да. На толстой ветке старой яблони сидел филин. Гуамоколатокинт. Огромный, невозмутимый, с горящими желтыми глазами. Но… какой из них? Настоящий? Или тот, другой, самозванец, принявший его вид? Но погодите… Настоящий должен был погибнуть от рук Ми-Го задолго до того, как Урфин нашел его во сне. А самозванца… самозванца он сам только что уничтожил в прошлом! Они оба должны быть мертвы! Или стерты из этой реальности! Как такое возможно?!
Паника и первобытный ужас снова захлестнули Урфина. Он не знал, кто или что сидит перед ним, но инстинкт самосохранения вопил об опасности. Медленно, стараясь не делать резких движений, он наклонился, поднял лопату, крепче перехватил черенок. Он развернется и…
– Вот этого делать не надо, – спокойно, даже с некоторой ленцой проскрипел филин. – Очень большая просьба. Понимаешь ли, Урфин, там, в Стране Снов, откуда я только что вернулся, погибать и потом возрождаться – дело пустяковое, почти обыденное. Немного неприятно, но не более. А вот здесь, в этом вашем плотном мире, с возрождением могут возникнуть… определенные
Урфин застыл с поднятой лопатой. Страна Снов? Вернулся? Значит… значит, это настоящий Гуамоко? Тот, из сна? Но как он смог выбраться? И как помнит то, чего в этой реальности не было? Голова шла кругом. Но одно было ясно – существо на ветке не выглядело агрессивным. И его слова… они звучали знакомо, по-филински язвительно, но без той чуждой, ледяной ноты, что сквозила в речах самозванца.
Он медленно опустил лопату. Невероятное облегчение начало разливаться по телу, смешиваясь с полным недоумением. Гуамоколатокинт! Живой! Не пришелец! Урфин готов был рассмеяться, расплакаться, может быть, даже расцеловать эту несносную птицу! Но он все еще не мог поверить своим глазам.
– Ты… Ты живой? Настоящий? – выдавил он наконец.
– Более или менее, – философски заметил филин. – Насколько это вообще возможно после некоторых… событий.
– Но как? Как ты вернулся?
Филин взмахнул крылом, указывая на грядки.
– Это долгая и довольно запутанная история, связанная с парадоксами времени и свойствами самой Страны Снов. Не для голодного желудка. Расскажу после обеда. Кстати, я смотрю, у тебя тут неплохой урожай. Я согласен даже на эти безвкусные овощи. Путешествие между мирами пробуждает аппетит.
Глава 30. Страна Снов
Урфин стоял столбом посреди своего огорода, сжимая в руках бесполезную теперь лопату. Солнце припекало, овощи на грядках источали здоровый, земной аромат, а на ветке старой яблони сидел филин. Живой. Тот самый, из сна… или из стертой реальности. Голова шла кругом.
– Обед? – наконец выдавил из себя Джюс, чувствуя себя полным идиотом. Он только что предотвратил инопланетное вторжение, уничтожил чудовище из космоса, стер временную линию… а эта несносная птица просит еды.
– Разумеется, обед, человек, – невозмутимо отозвался филин, легко слетая с ветки и усаживаясь на плечо Урфина, которое инстинктивно дернулось от непривычного веса. – Гастрономические потребности – вещь фундаментальная, даже для тех, кто заглянул за завесу миров. Веди в дом, рассказывай, чем богат, а я, так и быть, поделюсь кое-какими наблюдениями. Если твой разум, конечно, не расплавился окончательно от твоих приключений.
В доме, за скромной трапезой из вареных овощей (которые филин ел с явным неодобрением), Урфин не выдержал.
– Но как, Гуамоко? Как ты здесь? Я же… я убил его! Того, другого! Который убил тебя. А ты должен был быть мертв еще раньше! Или тебя стерли вместе с той реальностью!
Филин проглотил кусок морковки с видом мученика.
– Ну что за нетерпение, человек? Ты задаешь вопросы, ответы на которые едва ли укладываются в вашу примитивную логику. Но раз уж ты так настаиваешь… Подумай сам. Ты же побывал в другой реальности и смог вернуться обратно, почему я не могу сделать так же? Твой прыжок, твои манипуляции с прошлым – они создали не просто рябь, а настоящий шторм на границах миров. И я сделал то же, что и ты – вернулся, но не спрашивай меня, каким образом, я не смогу на это ответить.