Урмель, который приплыл на льдине
Шрифт:
— Но как же их оттуда вытащить?
— Давай-ка подумаем. Единственный выход лежит под водой. Вплавь им не выбраться. Люди не могут так долго обходиться без воздуха. И вараны тоже.
— Нужны водолазные костюмы!
— Верно! Но у нас их нет…
— А если построить что-нибудь вроде подводной лодки… герметичный сосуд… водолазный колокол?..
— Вавина Ракуфффка сгодится? — спросил Пинг.
Рассуждая таким образом, они неспешно подгребали к берегу, где их поджидали Хрюква и Шуш.
— Ракушка безусловно бы сгодилась, — сказал Тибатонг. — Но она недостаточно
Хрюква подозрительно долго смотрела в сторону. Она наморщила лоб. В ней происходила мучительная внутренняя борьба. Она посопела и, явно превозмогая себя, спросила:
— Профессор! А для тебя это очень важно — спасти Короля и его пажа?
— Конечно, что за вопросы! А Ваву!
— Уж Ваву-то в первую очередь!
— Ну, говори!
— Хм-хм… — запыхтела Хрюква. — У меня есть все основания сердиться на Короля. Но и свинье не чужды благородные чувства. Уфф. Профессор! Я приношу большую жертву. Почивальная Бочка сгодится?
— Вот это да… — протянул Тибатонг.
— Конечно! — воскликнул Кляксик. — Дверца плотно закрывается. Щели можно законопатить. И Король ненамного толще Хрюквы.
Хрюква обиженно посмотрела на Тима. Она не считала себя толстухой.
— Вы уж пррростите глупую птицу! — закаркал Шуш. — Но как же она поплывет, эта Подводная Бочка? У нее же моторррчика нету! Или я ошибаюсь?
Нет, Башмак не ошибался. Но тут в который раз подтвердилось, что гениальные мысли рождаются порой из полнейшей пустяковины. Выход придумал Тим.
Глава двадцать девятая
Урмель празднует странный день рождения
Урмель лежал на своем больничном ложе и изнывал от скуки. Смотрел в потолок, в окошко, вертел головой, зевал, урчал, ворочался с боку на бок, щекотал хвостом у себя за ушками и ковырял в носу.
Потом он вдруг удивился. Зачем профессор и Кляксик так спешно катят с горы Почивальную Бочку? А ему — ни слова? Разве их с Хрюквой снова переселяют на берег?
Урмель привстал — и сразу снова присел. Комната накренилась и завертелась. Ууух! Как кружится голова! Но все быстро прошло. Стены постепенно вставали на прежнее место.
Урмель снова поднялся. Его пошатывало. Он постоял, опираясь на хвост, отдышался и сделал первый шажок.
Любопытный ребенок поправляется невероятно быстро. Урмель потопал вниз по склону. Изредка он плюхался на попу и катился с горы. Изредка приостанавливался, чтобы отдышаться и навострить уши. Но так ничего и не услышал. Все тихо, даже Горестных Песен не слыхать.
Странно… странно… На берегу — ни души! Злой Король засыпан в пещере. Но Хрюква-то где? И куда же они потащили Бочку?
И тут Урмель сделал
Какая радость! Урмель и не знал, что у него сегодня день рождения! А ведь любой карапуз знает, когда у него день рождения.
Урмель любовался домиком. От счастья он прижал лапы к груди, растроганно заморгал и смущенно потупил глаза…
Нехорошо портить другим удовольствие. Друзья наверняка хотели сделать ему сюрприз!
Но как удержаться от искушения? Да он просто обязан войти в домик, переступить порожек, обнюхать родные стены. Урмель вошел, опустил за собой дверцу и высунул нос в окошко… Никогда еще он не был так горд собой! Он обнюхал каждый угол, улегся на пол и стал наслаждаться тенью и приятным шелестом листьев.
Но все же его немножко мучила совесть. Все-таки стоит вернуться домой, пока его тут не застали…
Вот тебе раз! Урмель-путурмель! Что за дурацкая дверка! Не поднимается, да и все тут! А если вбок? Как следует потрясти?.. Лягнуть хорошенько ногой?.. Ай-яй-яй-яй, плохи делишки! Урмельский домик пустился в пляс. Фу! Да это не домик! Это волчок! С Урмелем посерединке! А где серединка?! Нет серединки! Все вверх тормашками! Все кувырком! Верх-низ, небо-земля, пол-потолок — ууух, держись! А держаться-то не за что! Урмель зажмурил глаза, его закрутило и завертело… Узас, узас!!!
Глава тридцатая
Селифант выполняет важную задачу
Для начала Хрюква велела вытащить из Почивальной Бочки тюфяк. Потом она сняла синюю занавеску с красными розами и аккуратно ее сложила. Потом повздыхала немножко и наконец разрешила закрыть дверцу и спустить Бочку на воду.
Пинг очень расстроился, что профессор отверг его предложение: устроить торжественные крестины подводной лодки. Сказал, что нет времени на всякие безделушки. Но разве крестины судна — безделуфффки? Всякое приличное судно полагается окрестить: сказать торжественную речь, фффмякнуть о борт бутылку фффампанского… Пинг точно знал, что так делают! Однажды он сам видел подобную сцену в одном порту.
Они назвали бы лодку «Свобода» или «Заря». Или, если угодно, «Глубоководная Хрюква»… Но, видно, не судьба.
А еще этот Шуш уселся на Бочку, вытянул шею и громко кричит: «Эге-ге-гей! Я капитан!» Хороффф капитан! Чуть в воду не плюхнулся, и поделом ему! Как только Бочку спустили на воду, она стала крутиться. Хоть объявляй цирковой номер! «Бег на крутящейся бочке! Только одно представление!» Резко взмахнув крыльями, Башмак быстро взлетел, и все обошлось.
Хрюква сидела на берегу. Она смотрела в сторону. Уж очень было обидно видеть, как непочтительно обращаются с постелькой, в которой ее посетило столько приятных сновидений.