Шрифт:
От автора.
Прекрасный мир виртуальности. Безграничные возможности и удивительные приключения... Так нам, по крайней мере, обещают. На самом деле, мы не знаем каков он будет, этот виртуальный мир. Можем лишь предполагать и догадываться.... В наших мечтах, пока мы не знаем истину - какие захотим! Тем удивительней, что многие авторы стремятся сделать из прекрасной сказки человеческую помойку. Они тянут в виртуал все человеческие пороки, грязь, комплексы, кровь и смрад всего худшего, что и в реале "выше крыши". Не все, стоит заметить, и не всегда, но в последнее время всё больше и больше. Такова правда жизни, ответят мне! Не спорю, и такое есть. Но жизнь, в широком смысле этого слова - это всё же разноцветная радуга, а не только
Как говорят - "Не нравится, сделай сам". Не знаю, что получится, но попробую... Не стоит искать в этом произведении аналогий известным играм или "общепринятым правилам". Это чтиво для тех кто подустал от гопок, кровавых разборок, предательства и ударов в спину. Тут не будет героя, несущегося вперёд, не разбирая дороги, с криком - это надо было ещё вчера, и ушибающих всех налево и направо, спасая мир, который в общем-то и не в курсе, что его надо спасать. Повествование очень неспешное со многими "ненужными" подробностями, но таким я его задумал...
Гл. Первая.
Глаза открылись медленно и тяжело. Та-ак - я внутренне хмыкнул - знакомая обстановочка! Белый потолок, белые стены. Сверкающие хромом поверхности. Футуристического вида приборы, словно невиданные спруты из темных глубин, присосавшиеся к моему телу множеством датчиков-щупалец. До слёз любимая капельница, не претерпевшая каких-либо заметных изменений за последние лет сто. Что-то зачастил я, в сию обитель служителей клистира и касторки. Уже в третий раз за последние полгода. Хе, последние... в моём состоянии у меня каждый день теперь как последний. Да и не удивительно. 109 годков даже для медицины второй половины 21 века - это многовато. Родился я аж в 1960 году, а нынче на дворе уже 2069. Пожил, как говорится, пора и честь знать.
Жизнь моя была насыщенной, местами очень нелёгкой, интересной и очень долгой. И не смотря, что телом я сильно "устал", мозгами всё ещё интересна она мне до крайности. Жизнь эта...
Что уж скромничать, был я не обделён некоторыми талантами, спасибо родителям и господу! Много я чего успел за свой длинный век, и хорошего, и плохого, есть чего стыдится и есть чего гордиться. Но основным результатом моей неспокойной жизни, я так считаю - это внуки, правнуки, и, местами, праправнуки.
Слава богу, а также моим папе с мамой за генетическое наследство, разум мой чист и ясен, как и 50, и 80 лет назад. В отличии от остального организма, прибывающем в крайне плачевном состоянии. Так что я помню всех своих внуков, правнуков и пра-правнуков. Мало того, со многими из них я на короткой ноге до сих пор. Дерево рода Утиных густо разветвилось, и насколько я в курсе большинство моих потомков, в той или иной мере, благополучны. А некоторые так и более чем благополучны.
Конечно, на всех меня не хватает одинаково, особенно в последние годы, но уж на внуков, внучек и их детей, по прямой линии, я всегда находил максимум времени. Я хорошо помню завет своего отца, Утина Федора Акинфееча - "Если ты не найдёшь время на воспитание своих детей, его обязательно найдёт кто-то другой! Правда и воспитают их так, как им нужно, а не тебе". Золотые слова! Оно ведь так и бывает, маме да папе всё некогда, то бизнес, то проблемы, то ещё чего, всё не до ребёнка, всё что-то более важное, более необходимое надо сделать вот прям сейчас, а в кино, или там в парк - это попозже, это подождёт... А потом - бац! Ах, этого не может быть! Мой мальчик такой хороший! Он не мог такого сделать! Что вы, что вы... наш мальчик не мог! Ну или девочка. Нужное подчеркнуть.
Зовут меня Игорь Федорович, и фамилия моя, соответственно Утин. Но все мои потомки, при общении, называют меня - Дед. Вот так, с
Но больше всего меня радует и греет, что слово моё, до сих пор имеет большой авторитет и вес, для людей, многие из которых и сами в большом весе и авторитете. Сам не пойму, как так получилось. Вроде и характер мой далеко не самый мягкий, и многие "современные тенденции" в политике, искусстве и науке я не жалую, а на некоторые просто плююсь и ругаюсь матом. И да, как я говорил, я язвителен и не воздержан на язык. Матершинник со столетним стажем - это вам не шутки! Помню и знаю такие обороты... одна "феня" девяностых чего стоит. Таких как я, "мастеров слова", сейчас не делают. Мой возраст позволяет мне многие вольности, например, дураку сказать - дурак. Или хрень какую-нибудь, так и назвать - хрень! Не смотря на общепринятое мнение и мировые тенденции. И я не стесняюсь это делать. И, тем не менее, ко мне идут за советом, поговорить, поплакаться.... Именно это я считаю главной заслугой своей жизни - благодарные потомки, а все те "империи", которые я умудрился создать, всего лишь ресурс по зарабатыванию средств для осуществления самых разных собственных "хотелок" которые постоянно не давали мне покоя. И то, что многие из них совпали с государственной пользой и востребованы народом так это - случайно! Клянусь отчизной!
Дверь в палату мягко отъехала в сторону, и я увидел своего очень давнего и очень хорошего друга Григория Николаевича Сетченова, которого я звал просто - Сет. Что интересно, был он не только моим другом, которых, увы, практически не осталось, но и хозяином этой "богадельни" под названием "Всероссийский исследовательский центр проблем здоровья". Целый комплекс зданий, больше похожий на маленький городок. Очень авторитетная контора, кстати, среди подобных центров по всему миру, а по некоторым направлениям и вовсе впереди планеты всей.
– Здорово Дед!
– бодро поздоровался он.
– Здорово Сет! Как твоё ничего?
– Моё, в пределах возрастной нормы.
– Что-то он слишком наигранно весел. При последней нашей встрече в этой же самой палате он был намного озабоченней.
– Радуюсь за тебя! Но, в твоём юном возрасте, каких-то 84, и не удивительно. А как моё ничего?
Сет вильнул взглядом. Подкатив к койке мягкое кресло, он не спеша уселся, и доверительно наклонившись проникновенным голосом начал.
– Понимаешь Игорь...
– Ого, Игорь!!! Пронеслось у меня в голове. Дело-то по ходу - труба.
– Всё не так плохо. Дело в том, что...
– Гриша - прервал я его на полу слове - не надо! Не тяни кота за фаберже! Сколько?
– Что сколько?!
– Девственных медсестричек, которых ты вчера соблазнил в амбулаторной! Сет, не включай дурака - сколько осталось?
– Судя по твоему языку - возмущённо всплеснул он руками - ещё очень долго!
Я молча ждал, глядя прямо в глаза друга.
– В любую секунду.
– Сет стал очень серьёзен.
– На самом деле только твой мозг, и это медицинский феномен, почти в идеальном порядке. Ну, разве что - он криво улыбнулся - ещё язык протянет лет двести. Остальное только в топку. У тебя уже нечего лечить и нельзя пересадить хоть какие-то органы. С органами не проблема. Хоть искусственные, хоть выращенные, хоть гибридные. Денег в твоём семейном клане хватит. Вся проблема в том, что подсаживать не к чему, всему каюк. Только мозг бодрячком. Его можно было бы засунуть в какого-нибудь ушибленного на голову бедолагу. Но, эта операция, не смотря на весьма немалый прогресс в современной медицине, как была фантастикой во времена моей молодости, так ею и осталась. Так же, как и клоны. Увы!