Урод
Шрифт:
– Просто посмотри, о чем мы с ним договаривались, чтобы не было никаких сомнений после его слов, - невозмутимо проговорил Антракс, отмывая кинжал от сероватой пены. – Я не предлагал ему твою голову.
– Я знаю, - тихо прошептала Лилайна, опуская глаза.
Она действительно знала, что Антракс не мог сделать ничего подобного, знала, что он любит ее, чувствовала это кожей. Он не произносил жарких клятв, не восторгался ее красотой и не воспевал ее как богиню, но она чувствовала сердцем, что этот человек, способный так небрежно забрать чужую жизнь,
– Я не хочу их читать. Я знаю, что ты не мог ему предложить это, к тому же, - Лилайна скривилась, горько на миг закусив губу, но все же произнесла: - он так красиво пел о том что мы родные, а потом признал, что он только играл роль бастарда…
Антракс подошел к ней и бережно обнял за плечи.
– Лил, люди и не такое скажут тебе в глаза, чтобы добиться своего.
Она резко обернулась и посмотрела на него. Маски не было, но ее уже не пугало его лицо, не смущали даже холодные глаза.
– А что мне скажешь ты? – спрашивала она, желая знать, на что он может быть способен.
Антракс не ответил. Он сначала внимательно смотрел в ее серые глаза, затем коснулся ее щеки, скользнул пальцами по щеке к губам, медленно провел по ним и наклонился к ней, чтобы прошептать на ухо:
– Я не умею выражать чувства словами.
Его шепот показался ей просто обжигающим.
– Тогда не надо слов, - попросила Лилайна, расстегивая его рубашку до конца.
Антракс на миг замер. Ему казалось, что это не совсем то время, вернее совсем не то, но ее руки, похолодевшие от волнения, скользнув по коже, выбивали из него остатки благоразумия.
– Лил, - шепнул он ей на ухо, тут же касаясь губами ее шеи, начиная с ямочки под ухом и скользя по коже назад.
Она пробежала пальцами по животу, по груди, по шее и скользнула вверх. Ей не хватало его жестких локонов, которые она уже успела полюбить, но скользить пальцами по коротким волосам ей тоже по-своему нравилось.
Антракс резко развернул ее спиной, поворачивая к столу. Лилайна уперлась в стол руками, понимая, что мужские руки скользят по ее талии к завязкам корсета. Она чувствовала, как ослабевает шнуровка, как меняется его дыхание. Ей нравилось чувствовать руки, отбрасывающие в сторону корсет и обжигающе ее жаром даже сквозь ткань.
– Ты мой Ветер, - прошептала она, чувствуя, как он уткнулся носом в ее затылок.
Антракс с трудом подавлял желание разорвать это платье. Оно было еще нужно, именно это чертово платье в цветах королевской семи Рейна, и потому сняв корсет, он сначала поднялся руками вверх, замер на ее плечах, выдохнул в ее затылок, а затем стал быстро расстегивать крючки, тянувшиеся от самой шеи до поясницы и чуть ниже. Ему пришлось опуститься на колени, чтобы расстегнуть последний.
Лилайна сама стянула платье с плеч, освободила руки, и позволила ему соскользнуть вниз.
Не поднимаясь на ноги, Антракс обнял ее, целуя середину ромба вырисовавшегося в самом низу ее спины. Стягивая нижнюю юбку вместе с панталонами, он проводил носом по позвоночнику
– Что же ты со мной делаешь? – едва различимо прошептал он, вставая, не отрываясь от ее кожи ни руками, ни щекой, буквально скользя по ее спине, словно только ради этого момента и побрился.
Подчиняясь его рукам, Лилайна склонилась к столу, чувствуя жар его тела. Она машинально отбросила руками все в сторону. Еда, масляная лампа, письма, папки, миска с водой и кинжал рядом с ней – все улетело прочь пока его руки скользили по ее спине, как бы опуская на деревянный стол.
Она не сопротивлялась, напротив, поддавалась, откровенно тая от того, что сильные руки со спины соскальзывали к талии и, переходя вперед, поднимались к груди. Ее маленькая грудь остро реагировала на его прикосновения. Легкого касания хватало, чтобы по коже бежали мурашки, соски твердели, и его пальцы находили их твердыми бусинками и перекатывали, нежно сжимая.
Лилайна тихо, почти беззвучно, постанывала, невольно приподнимала бедра и терлась ими о его пах, отчетливо понимая, что ее желание взаимно, что он не просто поддается ей, а действительно желает ее, возможно даже сильнее, чем хочет это показать.
Он медлил, лаская ее грудь, целуя ее шею, осыпая поцелуями спину, плечи, спускаясь руками к ее бедрам, растягивая миг предвкушения.
Он не прикасался к ней внизу, но она уже горела, истекала соком и откровенно ждала его.
– Просто возьми меня, прошу, - наконец попросила сама Лилайна, цепляясь в противоположный край стола.
Его руки исчезли. Он в тайне надеялся, что наваждение исчезнет. Ей нельзя было шуметь, их не должны были услышать, а он едва ли сможет удержаться от искушения заставить ее не просто стонать, а жалобно скулить от удовольствия, но думать, когда она такая беззащитная и открытая сама отдавалась ему, было просто невозможно.
Лилайна приподняла зад, подставляя раскрывшуюся щелочку меж ее ног, влажную и горячую. Крови у нее уже не было, но даже если бы и была, их бы это едва ли остановило. Она дождалась мгновения, когда головка члена уткнется в нее и сама двинулась к нему всем телом, хотя он и не остался в долгу, двинувшись к ней и тут же проникая целиком.
Он склонился над ней, положив свои руки поверх ее ладоней и неспешно двинулся, прошептав ей на ухо:
– Только теперь не шуми, твои подданные не поймут стонов королевы под эштарцем.
Она тихо-тихо застонала, закусила губу, чувствуя его движения, невольно дернула ногой, приподнялась на носочки, закрыла глаза и внезапно, вспомнив, прошептала:
– Можно я спрошу?
– Сейчас? – с трудом уточнил Антракс.
Она не видела его лица. Ему стоило больших усилий открыть глаза, вернуться в реальность и произнести одно это слово, слишком сильно он был увлечен ею.
– Это важно, - прошептала Лил, шевельнувшись и освобождая руки.
Он с большим трудом отстранился, давая ей свободу, но из нее не вышел, наблюдая, как его юная жена вновь замерла.