Уродина

Макхейзер Маргарет

Что мне делать?

Иногда лучше остаться с дьяволом, которого вы знаете, чем рискнуть всем с дьяволом, который вам не знаком. Не так ли?

Но я действительно запуталась в том, что делать. Если я расскажу Тренту, он может рассказать мистеру Хэкли, и тогда у меня будут проблемы. Что мне делать?

Незадолго до моего перерыва в зале появляется Стейси, и я привлекаю ее внимание, чтобы она подошла поговорить со мной. Я должна притвориться,

что не знаю, что произошло в уборной, но не уверена, смогу ли посмотреть ей в глаза.

— Что тебе нужно? — отрывисто спрашивает она.

— Во сколько я заканчиваю, мне нужно сказать Тренту.

— В полночь.

— Спасибо, — говорю я, продолжая работать.

Но Стейси не уходит. Она ждет, пока я закончу обслуживать покупателя, затем заходит за кассу и становится рядом со мной:

— Тебе нравится здесь работать, Лили? – спрашивает она низким голосом.

— Да, мэм, — я начинаю сканировать следующий набор продуктов, и Стейси остается рядом со мной.

— Хорошо. Ты бы хотела работать здесь, когда вернешься сюда на каникулы?

— Очень, мэм.

— Тогда запомни, что я имею право дать тебе работу или выбросить твою уродливую задницу отсюда, — она, как и мистер Хэкли, предупреждает меня.

— Да, мэм, — говорю я, держа голову опущенной, стараясь не смотреть на нее. Я не могу встретиться с ней взглядом, так как не хочу, чтобы она поняла, что в уборной была я, пока они… ну, в то время как они занимались сексом. — Я понимаю, — говорю я, ожидая, когда эта чрезмерно подавляющая, агрессивная персона покинет меня.

— Хорошо. Тогда у нас не будет проблем, — говорит Стейси, и боковым зрением я вижу, как она уходит. Ее каблуки стучат по бетонному полу, и я слышу, как звук становится все тише и тише.

Когда я заканчиваю с последним покупателем перед перерывом, закрываю свою кассу и иду в комнату для персонала, чтобы взять свой кошелек и позвонить Тренту. Выйдя на улицу, я направляюсь к гастроному, чтобы взять что-нибудь поесть, и в это время набираю номер Трента.

— Шшшшш, это онаааааа, — я слышу невнятную речь женщины на заднем плане. — Эй, детка. Как работа? — говорит Трент, но кажется, что он тоже пьян.

— Хорошо. Гм, я заканчиваю в полночь.

— Дааааааа, об этом. Детка, ты должна будешь поехать домой на автобусе, — я слышу несколько людей, смеющихся на заднем плане. — На самом деле, тебе лучше пройтись, потому что ты выглядишь очень жирной. Я чууууувствуууую, будто трахаю свиииинью, — следует громкий взрыв смеха тех, с кем он находится.

— Это будет полночь, Трент. Я не хочу идти назад одна. Я возьму такси.

— Неееет, блядь, не возьмешь. Я не позволю тебе тратить моооиии деньги на такси. Ты можешь пройтись, ты, жииирнаааяя коорооваа, — слышатся звуки мычания на заднем плане.

— Гм, хорошо. Я пройдусь. Пока, Трент, — я не пойду пешком, слишком поздно, чтобы

идти назад одной. Ничего не услышав от Трента, я вешаю трубку. Войдя в гастроном, вижу, как молодой парень, который работает здесь, отпускает клиента, и еще один человек, который стоит передо мной, ждет обслуживания.

Я стою в очереди, размышляя о том, как собираюсь добраться домой.

— Как обычно, Макс? — парень на раздаче спрашивает джентльмена, который сейчас подвинулся к прилавку.

— Д-д-да, п-п-пожалуйста, — говорит тот, заикаясь.

Я не вижу его лица, но он высокий и одет в джинсы и футболку.

— Работаешь допоздна сегодня?

— М-да, е-щ-ще о-д-дна н-ночь в б-б-больнице.

— Надеюсь, ты не слишком загружен работой.

Молодой человек посмеивается и говорит:

— К-когда я не б-был з-загружен?

— Да, — продавец смотрит вниз на ролл, который сделал для «Макса», затем оборачивается и спрашивает, — сок тоже?

— Д-да, п-пожалуйста, — я замечаю, что он довольно сильно заикается, но чем больше парень говорит с ним, тем более непринужденным он становится, и его заикание уменьшается.

— Вот, возьми. Хорошей ночи, Макс.

Макс расплачивается и забирает свою еду. Когда он собирается выйти, молодая девушка с улицы подходит к двери и толкает ее, чтобы войти. Макс открывает дверь и отходит в сторону, позволяя ей пройти первой.

— М-мэм, — говорит он, наклоняя подбородок. Он оборачивается ко мне, и у меня отвисает челюсть и перехватывает дыхание. Он красивый. Как одна из тех прекрасных статуй с древних времен. Я не могу не смотреть на него, когда он держит дверь открытой для молодой девушки. Он подмигивает мне и оборачивается к ней.

Я смотрю, как она заходит, улыбается ему и становится позади меня.

Никогда не видела такого прежде. Джентльмен. Настоящий живой джентльмен.

— Чем я могу вам помочь, — зовет меня парень, разрушая чары, под которыми я нахожусь, глядя, как Макс уходит.

— Гм, — я теряю дар речи на одну мимолетную секунду, — можно мне салат, пожалуйста? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, но Макс уже ушел. Как мечта, красивая фантазия, он исчез, как будто никогда и не был реальным.

С салатом на ужин я надеюсь быстро сбросить лишний вес. Я больше не хочу быть толстой и уродливой. Я не могу перестать быть непривлекательной, но могу что-то предпринять, чтобы не быть толстой. Я приношу свой ужин в комнату для персонала и сижу там в одиночестве, ковыряясь в зеленых листьях.

Перед перерывом я была поражена, вспоминая звуки, которые слышала в туалете, теперь же все, о чем могу думать, — это парень из гастронома. Такой простой жест — придержать дверь открытой для кого-то. Это проигрывается в моем уме, и я не могу перестать думать об этом. Надеюсь, что однажды ко мне отнесутся так же.