Уродители
Шрифт:
– Давай так, ты мне оставь телефон, может что-то и придумаем, но ближе к зиме, после сессии. Хорошо?
– Хорошо. – Ася как будто повеселела. – Запишите, пожалуйста мой телефон.
Выходя из общежития, девушка поймала себя на мысли, что это дело рук ее матери. Ведь совсем недавно у них был разговор по этому поводу.
Мать, конечно, была категорически против, чтобы Ася перебралась в общежитие, когда дочь заикнулась о взрослой жизни вне дома.
– Тебе чего дома не сидится? Комната своя есть, что еще?
– Мама, я люблю
– А кто нам с отцом поможет? Ты подумала об этом? – мать обиженно посмотрела на дочь. – Бессовестная. Эгоистка.
– Я буду приходить к вам в гости. – Ася пробовала договориться. – А деньгами, как и раньше, буду помогать.
– Вырастили на свою голову, – приговаривала Антонина, складывая в ярко-красную сумку какие-то документы. – В общем, никаких общаг. Я все сказала.
– Ну мама!
– Не мамкай. Все, разговор окончен. Саша, ну ты долго еще там будешь копаться?
–А вы куда? – робко спросила Ася.
– По делам. А ты не забудь убраться на балконе.
– Хорошо…
9.
Ася так и не поняла зачем «вылизывать» квартиру каждый день, но мать ненавидела грязь и все время выискивала крошку на полу. Каждый день женщина как будто в истерическом припадке бегала с тряпкой по квартире, пытаясь найти пыль и грязь. Она маниакально следила за чистотой и учила Асю убираться с раннего детства. Вернее, Антонина больше командовала, чем объясняла. Женщина считала, что нужно рвать кишки, с раннего утра и до самого вечера, дотошно инспектируя все углы. Для нее не было невыполнимых задач, только не для себя, а для дочери. И ничего, если веник был в два раза больше. Ну и что, что ведро с водой было неподъемное, а вода в нем – ледяной. Надо было убираться. «Ты же девочка, а не грязнуля!» – все время приговаривала мать.
И сейчас, осторожно становясь на недавно окрашенном пороге, Ася не увидела, что на балконе нужно что-то убрать. Все сверкало чистотой. Но чтобы в очередной раз не злить мать, девушка намочила тряпку, взяла швабру и протерла пол, думая о своей жизни. Ей до чертиков это все надоело…
Заканчивая школу, Ася стала больше копаться в себе и отношениях с родителями. И чем больше она углублялась, тем больше горького осознания приходило. Асе хотелось, чтобы в дом пришел покой, а вместе с ним – любовь. Ведь нельзя же постоянно ее родителям жить как кошка с собакой, бесконечно ссориться, обзывая и унижая друг друга, да и отношения матери и дочери больно ранили Асю.
Она не чувствовала, что нужна своим родителям: как будто Асю взяли из приюта, а потом резко передумали, но время на возвращение закончилось, и им пришлось оставить ребенка. Девушка была все время виновата во всем, удобной молчаливой жертвой, на которой можно было отыграться вволю. Отец все больше уходил в себя, находя интерес в просмотре телевизора. В будние дни он возвращался с работы как можно позже; Антонина сначала придиралась, орала на мужа, а потом постепенно стала игнорировать
Ася хотела понять мать, что с ней случилось, почему она стала такой? Но все начатые попытки заканчивались придирками и неприятными колкостями. Однажды Антонина даже намекнула дочери, что любит свою работу, больше, чем ее. Там мать была царицей и душой компании, несмотря на должность. Антонина называла себя завхозом офиса, хотя на самом деле она была обычной уборщицей. Но дома, за столом, женщина с упоением рассказывала, как ее ценит руководство, как к ней обращаются за советом практически все сотрудники, как хвалят ее труд.
– А вы неблагодарные! Оба!
– Ну это понятно… – муж Антонины переворачивал рыбу, которую он жарил по приказу жены каждую пятницу.
Ася молча сидела за столом и нарезала свежие овощи, мелко шинкуя зелень в салат.
– Я устала от вас, но уже никуда не денешься… – продолжала сетовать на судьбу женщина, у которой был пожизненный отгул от кухонных дел.
– Еще не поздно развестись. – Муж накрыл другую сковородку крышкой с жареной картошкой и злобно посмотрел на Антонину.
– А кому ты будешь нужен без меня? – сердито проворчала Антонина.
Она подошла к плите, проинспектировала готовые блюда и довольно потерла руки.
– Ладно, давайте ужинать. Я устала, как собака…А помидоры надо помельче резать, когда ты уже запомнишь?
Без имени, просто обращение к чужому человеку в доме – такой были отношения матери к дочери.
10.
Аня нервно ходила туда-сюда по широким ступенькам, в ожидании Аси. Девушке так хотелось побыстрее увидеть подругу и пойти вместе с ней в университет. Но Ася не появлялась. Аня решила набрать, но телефон, как назло, сел.
– Черт, черт, черт! – вскрикнула Аня.
– Не надо его так часто вспоминать, а то точно появится! – весело пропел красивый мужской тембр за спиной.
– Ты, что ли, тот, кого я призвала? – не растерялась Аня, и повернулась к наглецу.
Она увидела красивого кареглазого парня, который уверенно смотрел прямо в глаза и улыбался.
– Приятно познакомиться Мефистофель!
– Да ну, так уж и Мефистофель. – Тогда я Маргарита. – Аня была умна, и не прогуливала зарубежную литературу в девятом классе.
Парень улыбнулся еще шире.
– А если серьезно, то я Миша.
Аня думала называть ли свое настоящее имя или обмануть. Она протянула парню руку и сладким голоском пропела:
– Приятно познакомиться, Анна.
Уже через минуту эта парочка о чем-то весело щебетала. Аня даже не сразу видела Асю, которая тащила увесистый пакет с учебниками, за которыми выстояла часовую очередь в библиотеке. Она подошла к подруге и ее новому другу и улыбнулась: «Вот Нютка какая, где не появится, сразу жениха заведет!»