Уроки без правил
Шрифт:
Едва представив себе мычаще-свистяще-лающе-каркающего Будку в клетке, я расхохотался. Но оказалось, что Митька не на шутку обиделся. И, сжав кулаки, спросил:
— Думаешь, Тимка, если тебя на бокс записали, ты теперь можешь безнаказанно над людьми издеваться?
Тимка от растерянности даже рот разинул.
А я торопливо проговорил:
— Да ты чего, Будка. Он ведь просто так. Шутит. А если хочешь, можно пойти и прямо сейчас записаться.
— Пошли, — мигом забыл о своих обидах Митька. — Я даже думаю, так лучше всего.
— Тимка, ты с нами пойдешь? — спросил я.
— Нет, — покачал головой тот. — Мне домой срочно надо. Одежду поедем с матерью покупать. Она сегодня специально с работы отпросилась.
— Тогда потом созвонимся, — сказал я.
— Пока, — грустно бросил мне Тимка и удалился. По-моему, в последний момент ему тоже захотелось пойти в театральную студию.
Что касается меня, то Будка, сам, естественно, об этом не догадываясь, разрешил все мои сомнения. Теперь у меня появилась уважительная причина. Я шел записываться в театральный кружок словно не по собственной воле, а только ради того, чтобы Будка не поссорился с Тимуром.
— Слушай, а где туда записывают? — поинтересовался я.
— Фиг его знает, — пожал плечами Будка. — Пошли к доске и посмотрим.
Мы снова поперлись к доске объявлений и там выяснили, что запись в театральный кружок производилась во время большой перемены, а кроме того, происходит как раз сейчас.
— Между прочим, в актовом зале, — показал на объявление Митька. — Заодно и посмотрим.
Я уже несколько раз совался туда поглядеть. Но было заперто.
Я тоже актового зала еще не видел. А потому мы с Будкой бодро побежали по лестнице на последний этаж. В зале было довольно много разновозрастного народа.
У самого входа в зал стоял столик. Там и производилась запись. Глянув на сидящего за столом, я едва не ушел. Им оказался тот самый наглый белобрысый десятиклассник, с которым трепалась на перемене Агата. Какая же у него была противная самодовольная рожа! Каждого пришедшего этот тип окидывал высокомерным взглядом, а затем спрашивал:
— Имя? Фамилия? Класс?
Выслушав, он с видом величайшего одолжения производил запись.
— Пойдем отсюда. — Я решительно потянул Будку прочь.
— Ты чего, ты чего? — принялся изо всех сил упираться он. — Ведь только пришли.
— Мне тут не нравится. — Я продолжал упорно тянуть его к лестнице.
— Да чему тут нравиться? — удивился Будка. — Мы ведь пока еще только записываемся.
— Не будем мы записываться. — Мне хотелось скорее уйти подальше от этого мерзкого типа.
— Клим, какая муха тебя укусила? — вконец прибалдел Будка. — Зачем тогда мы сюда пилили? Или мне что, одному теперь записываться?
И Митька кинул на меня такой взгляд, будто я предал его. Ситуация возникла сложная. Не объяснять же Будке про этого десятиклассника. И, вздохнув, я смирился.
— Ладно, уговорил.
А про себя я добавил: «В
В общем, мы встали в длинную очередь. И пока этот мерзкий тип записывал впереди стоящих, принялись разглядывать актовый зал.
Мне показалось, что слухи о его великолепии сильно преувеличены. В нашей старой школе был почти такой же. Только здесь все чистенькое и новенькое. Может, правда, сцена тут и впрямь какая-нибудь особенная. Но как раз ее-то мы и не видели. Она скрывалась за тяжелым бархатным занавесом золотистого цвета. Такого в нашей прежней школе действительно не было.
— Отлично. Наконец-то мальчики, — отвлек меня от дальнейшего созерцания зала голос наглого десятиклассника.
Наша очередь совсем незаметно для нас подошла.
— Очень удачно, — продолжал разглагольствовать белобрысый тип. — А то идут в основном девчонки или мелочь пузатая из пятых классов.
И он кинул радостный взгляд на нас с Митькой. Я тем временем оглядел очередь. Кажется, этот тип был прав. Как же мы с Будкой раньше не заметили. И впрямь одни девчонки.
Будка тем временем бодро принялся диктовать белобрысому типу свои анкетные данные. Когда тот зафиксировал все на бумаге, Митька осведомился:
— А тебя самого-то как звать?
«Очень хорошо, — пронеслось у меня в голове, — сейчас все про него выясним».
— Василий Лосев, — с большим чувством собственного достоинства представился он. — Из десятого «А».
— Слушай, Вась, — с очень серьезным выражением будки произнес Митька. — Ты там запиши, что я хочу в осветители.
— Не могу, — мотнул головой белобрысый Василий.
— Почему? — расстроился Будка.
— Куда тебя примут, решит только просмотр, — с важностью пояснил Лосев.
— Да на фига мне просмотр? — возопил Будка. — Я светом хочу заниматься или там, в крайнем случае, звуками.
— Все равно без просмотра нельзя, — повторил Василий. — Понимаешь, порядок такой. Сперва все пройдут просмотр, а потом уж будем решать, кого в актеры, кого в костюмеры, кого в осветители. Но вообще-то ты, Дмитрий, подумай. По-моему, тебе лучше пойти в актеры.
— Это еще почему? — захлопал глазами Будка.
— Фактура у тебя хорошая, — ответил Василий.
— Фа-актура? — переспросил Будка. — Это в каком еще смысле?
— В смысле роста и фигуры, — пояснил Лосев.
— А-а-а, — протянул Митька.
— В общем, к следующей субботе подготовь наизусть какое-нибудь стихотворение, или басню, или отрывок в прозе, — сказал десятиклассник.
На Митькиной фактурной будке отразился смертельный ужас. И он дрожащим голосом пролепетал:
— Отрывок в прозе? А какого размера?
— Ну, хотя бы на страничку, — небрежно бросил Василий.
— Н-на с-страничку? — стал заикаться Митька.
— Неужели нельзя быстрее, — уже галдели дожидающиеся своей очереди девчонки.