Уроки для папы
Шрифт:
— Времени не было на бейсбол. Другим приходилось заниматься.
— Это вы о мотоцикле, рыбалке, запусках бумажного змея?
Он засмеялся вдруг, но в смехе его звучала горечь.
— Э-э, нет! Не таков Джозеф Маккенн, чтоб позволить своему сыну запускать бумажного змея. Это занятие, так он считал, для детей бедняков. К тому же я всегда учился.
Заинтригованная этим неожиданным признанием, Саванна повернулась на бок, подложив под голову ладонь.
— Вот это да-а! Вы меня поразили! К чему же вы себя готовили, когда учились?
— К тому, чтобы
— О нет, Джо, я не о том времени, когда вы стали постарше. А вот в восемь, девять, двенадцать? Тогда вы ведь не учились на нефтяника.
— Знали бы вы моего отца, Саванна. С того момента, как я достаточно подрос, чтобы уразуметь: нефть добывают из земли, а газолин — из нефти… Вот с того самого момента жизнь моя была запланирована — не мной, конечно.
— Но это… это невероятно. — Саванна была ошеломлена. — Неужели вы никогда не говорили отцу, чего сами хотите?
Джо пожал плечами — мол, это не имело для меня никакого значения, — но глаза его больше, чем слова, сообщали Саванне.
— Никто ничего не мог сказать Джозефу Маккенну. Все только слушали. — Он повернулся на песке и сел к ней лицом. — Заниматься наукой мне и самому нравилось, но вот и летние каникулы проводить в научном лагере… это уж казалось слишком.
— А что мама ваша обо всем этом думала?
— Не одобряла. Протестовала, обижалась, что отец все время и все деньги тратит на компанию. Для меня же хотела чего-нибудь… попроще. Но влияния большого на мужа никогда не имела. В конце концов перестала и пытаться.
Саванна всегда считала, что у нее было трудное детство: ни постоянного дома, ни друзей больше чем на шесть месяцев. Но по сравнению с Джо… да у нее просто замечательные были и детство, и отрочество.
— Не совсем понимаю, Джо. А как же вот это все: мотоцикл, рыбалка, бейсбол? Неужели никогда не хотелось?
Он отвернулся взглянуть на Меган. А она наблюдала, как ветер играет с его волосами, любовалась четко высеченным профилем. Нет, она не права насчет Джо: все обстоит еще печальнее. Он не забыл, как смеются, любят… Просто никогда не знал.
— Конечно, хотелось, но не мог же я отказать отцу. Меган недаром так о нем отзывалась — помните? Он был человеком необычайно целеустремленным и на редкость удачливым. Все, к чему он прикасался, превращалось в деньги. И все это ему удавалось без всяких дипломов — он не кончал высшей школы. Для меня он был все равно что Бог, и я все делал, лишь бы угодить ему. Даже детством своим пожертвовал.
«И до сих пор жертвует, — с ужасом подумала Саванна. — Не понимает? Или сознательно идет по этому пути?»
— А вам никогда не приходило в голову, что отец ваш может ошибаться, в чем-то быть не прав?
Джо никогда ни с кем не обсуждал свои отношения с отцом. Даже мать прекратила свои робкие попытки что-то изменить и решила: раз сын принял такую долю — значит, ему это подходит. А с Саванной он легко объяснялся на эту тему: хорошо бы она поняла, почему он обязал себя идти по стопам отца.
— О да! Много
— Как он это принял? Рассердился?
— «Рассердился»? — фыркнул Джо. — Джозеф Маккенн никогда ни на что не сердился. Слишком был уверен в себе. Не сомневался, что я вернусь обратно, и оказался прав. Через два года та компания обанкротилась, и пришлось мне вернуться. — Он посмеивался, но то был тяжелый, циничный смех, полный самобичевания. — Как в старом телевизионном шоу: папа знает лучше.
Саванна села и протянула ему руки. Он подал ей свои, и пальцы их крепко переплелись.
— А это ведь не по вашей вине — та компания?..
— Да нет, там просто приняли неправильное решение. Я вообще никогда и никого ни в чем не считаю виноватым. Так же отношусь и к своему разрушенному браку.
— Может, вы и не совсем правы. Кто знает: если б Джозеф Маккенн оставил вас в покое, позволил самостоятельно выбрать свой путь — и вы, и ваш брак были бы намного счастливее. Как вы сами думаете?
Джо не допускал таких мыслей, всегда предпочитал считать себя сильным человеком — достаточно сильным, чтобы во всех своих провалах винить только себя. Может, Джозеф ждал и требовал от него слишком многого; может, не был таким, как другие, но Джо любил его по-своему. И все, чего от него хотел, — так это чтобы и отец любил его, просто любил, ничего не требуя.
Крепко держа Саванну за руку, он поднялся и потянул ее за собой — пусть встанет с ним рядом.
— А знаете, — он смотрел на нее нежно, — вы похожи на ту блондинку из музыкального шоу «Спокойный юг».
Улыбка осветила ее лицо — вот он и оттаивает понемногу.
— Никто не делал мне более шикарного комплимента.
— Я могу быть приятным… — он усмехнулся, — иногда. Под настроение.
«А какое настроение у него сейчас?» — мелькнуло у нее в голове, когда их взгляды встретились. Что-то вызывающее, даже дерзкое в его взгляде — каждая клеточка ее тела реагирует на этот взгляд. Она приблизилась, прикоснулась пальцами к его щеке, подбородку, нижней губе.
— Думаю, вы можете быть больше чем просто приятным, Джо Маккенн. Уверена: вы можете быть таким, каким захотите быть. Если захотите очень сильно… — бормотала она.
В этот момент у Джо не было сомнений, чего он хотел: он хотел Саванну. Чтобы ее руки обвили его шею, а ее теплое обнаженное тело крепко прижалось к его. Он хотел ощущать вкус ее губ, пока не насладится их свежестью; наполниться ее смехом и радостью. Он хотел любить ее, и это была бы такая страстная любовь, что небо сомкнулось бы с землей. «Но мы не одни! — твердил он себе. — А были бы и одни — я не потеряю голову, не повторю с Саванной ту же ошибку, что допустил с Дианой. Нет, второй раз мне это не пережить… всю эту боль… трагедию отношений… Нет, нет!»