Уроки ирокезского
Шрифт:
В Хабаровск я приехал в апреле, и там меня уже ждала куча народу. Папаша Мюллер лично приехал "контролировать строительство" цементного завода на Зее, Березин, которого мне все же удалось сманить, прибыл поднимать завод уже судостроительный. И, кроме еще примерно пяти сотен строителей всякого разного, приехал Роберт Классон – привлеченный возможностью выстроить станцию с двадцатимегаваттным генератором (первым в мире, между прочим) – с помощником по имени Леонид Красин. Правда к моему приезду у Классона появился один очень важный вопрос:
– Александр Владимирович, позвольте поинтересоваться: за каким
– Если мне не изменяет память, Роберт Эдуардович, лично вы с Леонидом Борисовичем приехали чтобы выстроить электростанцию мощностью в семьдесят два мегаватта. В контракте же так написано?
– Так, но зачем в этой глуши такая электростанция? На весь Хабаровск хватило бы одной вашей шестимегаваттной установки, а для нее ничего строить не надо, она и в вагоне прекрасно работать может.
– Но ведь электростанцию вы будете строить не в Хабаровске.
– Тем более непонятно.
– Раз непонятно, объясню. Во-первых, рядом с электростанцией находится большое месторождение угля. Плохого, бурого, но его никуда возить не надо – поэтому электричество получится дешевым.
– Но зачем оно, это дешевое электричество, если…
– Позвольте закончить. Всего в шестидесяти километрах от нее будет выстроен металлургический завод. Довольно большой, и выстроен он будет уже к октябрю. Проложить высоковольтную линию до завода будет много дешевле, чем возить туда уголь, и линия эта тоже будет построена. А поскольку на заводе будет работать рельсопрокатный стан с электрическими машинами, да еще электропечи для выплавки специальных сталей будут, то когда вы закончите первую очередь станции, электричества все равно будет не хватать.
– Тридцать два мегаватта не хватать?
– Да. Честно говоря, я рассчитывал, что заводу всего потребуется мегаватт пятьдесят, даже меньше – но тогда проекта еще не было. А сейчас я могу сказать, что только заводу потребуется более восьмидесяти мегаватт, а ведь уже рядом с электростанцией будет выстроено и химическое производство, с потребностью не меньше двадцати мегаватт. Насколько я знаю, Нил Африканович в состоянии выделать и четыре, и пять больших генераторов за год, но все упирается в возможности завода Гаврилова, а у него производство турбин идет с большими сложностями. Сделать три за два года он пообещал, а получится ли быстрее и больше – этого не знает и сам Герасим Данилович.
– Понятно… то есть непонятно: химическому-то заводу зачем столько? И вообще зачем его строить неизвестно где?
– Известно где строить: рядом с электростанцией. И вовсе не затем, чтобы электричество не возить далеко, а потому, что сырьем этого завода будет зола вашей станции. Очень интересный тут уголек: в золе вольфрама почти столько же, сколько в средних по качеству месторождениях вольфрамовых руд, есть в золе и медь, и никель, и серебро с золотом, и еще всего редкого и ценного столько, что выгодно было бы уголь даже просто в кострах сжигать. Но уж лучше на электростанции, и потому выходит, что это электростанция при химическом заводе как заготовительный цех, а вовсе не завод при электростанции.
– А если поставить не две, а больше шестимегаваттных машин? Ведь их выделывать проблем вроде у Гаврилова нет?
– По одной в месяц – нет, ведь эти турбогенераторы пока не переданы
– Спасибо, теперь я понял. Что же, постараемся все выстроить в соответствии с вашим планом, а если получится у вас машин сделать быстрее и больше, то и их поставим. И прошу извинить: мы, грешным делом, подумали было что вы таким манером нас подальше от городов больших убрали. То есть…
– Красин, небось, предположил? К счастью его взгляды я знаю и в чем-то даже разделяю. Не все, далеко не все – но, надеюсь, мы с ним найдем общий язык. С вами же нашли, надеюсь? Зато теперь вы будете единственным в мире инженером, кто выстроит электростанцию из лучших сортов мрамора – улыбнулся я. – Вы не поверите, но на ближайшие полгода мрамор будет почти единственным доступным материалом для строительства…
Самое смешное заключалось в том, что я не шутил. Простой кирпич в Хабаровске купить было можно – там работало несколько кирпичных заводиков, вдобавок два моих уже заработали и еще два строились. Но вся их продукция пойдет на строительство металлургического завода, да еще ее и не хватит. Мюллер в мае пообещал запустить первую цементную печь, но ее продукция пойдет в основном на строительство железной дороги – как, впрочем, и продукция второй. И больше кирпича не будет: пока не вскроют угольный карьер и не выстроят от него дорогу до Хабаровска, кирпич обжигать будет просто нечем. Ну и цемент не на чем будет производить. А два мраморных карьера были уже вскрыты и там начали потихоньку камень пилить.
Конечно, трубы дымовые из мрамора не построить – но ни на что иное кирпича просто нет. Зато есть люди – и у меня появилась уверенность, что все нужное будет выстроено и запущено в срок. Гаврилову я уж помогу как-нибудь – тем более в Хабаровске меня как раз застала телеграмма о том, что хорошо бы срочно домой вернуться: у меня родился сын. Так что после небольшого, но весьма бурного совещания задействованных во всех проектах инженеров я поехал домой. Очень спешил – но ведь и дела бросать не годится, так что пришлось сначала сделать небольшой крюк и заглянуть в Порт-Артур, а оттуда – в уютное поместье под Сеулом.
– Что делает мою радость встречи с вами столь неизбежной? – поинтересовался у меня Гёнхо, когда мы вошли в его… пусть это будет называться гостиной, и я был ему представлен. А "мы" – это я, русский посол в Корее Павлов и Лиза Антипова, которая несла красивую коробку – в похожих, только не из махагони, а попроще, корейцы носили маленькую национальную цитру под названием "кукын". Собственно, Павлов меня давно ему знакомому корейцу и представил как "известнейшего русского писателя сказок", а какой же сказочник без кукына? Александр Иванович как-то говорил, что корейский лейтенант немного говорит по-русски, но, по моему искреннему убеждению, чтобы так изысканно послать собеседника, языком нужно владеть в совершенстве. Однако ведь можно прикинуться валенком и сделать вид, что "посыл" не дошел до адресата… или дошел, но вернулся обратно: