Уроки колдовства. (Дилогия)
Шрифт:
– Предложишь что-нибудь другое?! – рявкнул тролль.
– Давайте! – Думать времени не было: молнии били совсем близко. Как до сих пор ни в кого не попало?
– Начали! – приказал Златко и сжал руку знахарки и Дэй.
Десять ладоней сцепились друг с другом, и пять голосов завели единую песнь.
Завыл ветер вокруг, забесновалась запертая внутри круга магия. Слитый в одно крик рвался из юных магов. Крепче сжимались руки. В глазах загорелся дикий огонь. Сила носилась по крови этого сейчас почти единого организма. Вот ее пик достиг предела. И гаргулья
Это было самое сложное для всех. Поделиться своей силой, отдать ее кому-нибудь, пусть даже другу. Слишком опасно. Ведь это как жизнь доверить другому человеку. Страшно, что-то внутри противилось этому аж до воя. А ведущему магу еще труднее: примирить свое волшебство с чужими, принять их в себя, объединить и направить в нужную сторону. Это даже физически больно. А что говорить о магических ощущениях? Просто выворачивает наизнанку, а душу словно режут на кусочки. Слишком много. Невыносимо… И такое все разное. Как это собрать воедино? И только крепкие руки, что сминают сейчас ее пальцы, удерживают от паники.
Дэй собралась и вынесла. Диким усилием воли переплела пять полноводных рек в своей душе и почти на ультразвуке стала кричать заклинание.
Ветер уже не просто рвал волосы, он бесновался диким зверем. Выл ему подобно. Злился и рычал. И Дэй позволила ему то, что больше всего хотел, – умчаться вдаль, ничем не ограниченным и веками свободным.
Вечный и всесильный ребенок поднялся вверх, подхватил тяжелые, злые тучи и понес их куда-то к горизонту. Они вырывались. Жаждали вернуться. Угрожали громом и бесились молниями. Вода из них все так же лилась полноводной рекой.
Но Дэй твердо – как только она умела – настаивала на своем. И ветер рвался и рвался вперед. Не отпускал упрямые тучи. Боролся с ними.
А саму гаргулью все больше и больше захватывала всепоглощающая сила. Магии было слишком много. И она разрывала юную колдунью. Ветер манил за собой, обещая самое желанное – вечную свободу. Абсолютную. Никому ничего не быть должной. Никого не любить. Ни от кого не зависеть. Вечно свободной… мчаться за ветром вдаль и никогда – ни-ког-да! – больше не испытывать боли.
И всего-то надо выпить до конца предоставленную ей магию. Забрать ее целиком. Получить всю. И все будет твое. Вечно свободная… навсегда.
На глаза Дэй навернулись слезы. Наверное, в первый раз за то время, что друзья ее знали. Сила захлестнула ее с головой. Сводила с ума и звала за собой.
Гаргулья до крови впилась клыками в нижнюю губу. Никогда не испытывать боли… И порвала заклинание. Сила ветра стала стихать. Тучи были уже далеко. Теперь не вернутся.
Руки еще были сцеплены: нельзя разрывать связь слишком быстро, это может убить всех магов в круге. Магия постепенно снижала свой уровень, плавно возвращаясь к своим хозяевам. Молодые волшебники ощутили дрожь в ногах. Зрение вновь стало фокусироваться на окружающем. Чувства возвращались. Дыхание было сбито. Мир вновь торопился на свое законное место. Чародеи с трудом разжали почти окаменевшие пальцы.
Взгляды невольно повернулись к гаргулье. И тут произошло то, что никто
Синекрылый поднял руки и крепко обнял подругу. Погладил по голове и прижался к ней щекой. «Все будет хорошо, моя девочка…»
И сказать было нечего. Они все чувствовали то, что происходило с гаргульей. Каждый ощутил зов сводящей с ума всей мощью Силы, услышал ее сладкие посулы. И в отличие от всех остальных Дэй имела возможность поддаться на них. Просто взять силу друзей. Выпить ее вместе с их жизнями. И броситься вслед за ветром… вечно свободная и всесильная. И неважно, что это уже была бы не она, что личность разрушилась бы, осталось бы самое важное – свобода… и никакой боли. Разве чьи-то жизни – такая уж большая плата за такое?
Кто знает? Но Дэй выбрала другое. И теперь приходила в себя в крепких руках Бэррина.
И каждый из начинающих волшебников ее понимал.
У гаргульи было не так уж много слабостей, но свобода и ветер относились к ним.
– Интересно, чего он добивается? – Ива вышагивала рядом с эльфом и периодически косилась на Дэй, проверяя, все ли с ней в порядке.
Очевидно, гаргулья это замечала, потому что поймала следующий взгляд знахарки и сделала страшные глаза. Травница решила, что это добрый знак и Дэй возвращается к привычной для нее ехидной манере.
– Кто он? – не понял Грым.
– Предок нашего Златко.
– Адриан Бэррин, – одновременно произнесли Синекрылый и Калли.
– Ну да, – кивнула Ива. – Что-то ведь он хотел проверить. Но вот что? Нашу дружбу? Но ведь он не знал, что ты придешь не один.
– Зато мог предположить.
– Мог. И все равно… какое дело ему до нашей дружбы?
– Может, решил проверить нашу магическую силу и умения? – предположил тролль. Почему-то мыслительный процесс у него частенько сопровождался почесыванием затылка.
– А зачем ему наш магический уровень?
– А ты стала бы отдавать фамильную тайну в руки слабых магов?
– Я? Даже и не знаю… – Травница всерьез задумалась над вопросом. – Может, ты и прав. Но ведь сила – это еще не все.
– Ну да, не все. Но это хоть что-то, – ответил Грым.
– Слушай, а ты, Ива, в чем-то права, – вдруг загорелся Златко. – Ведь не сила – единственный критерий того, можем ли мы доверять человеку. Вот ты с кем бы поделилась своей сокровенной тайной?
– С друзьями, – без долгих размышлений произнесла травница.
– А если бы друзей у тебя среди этих людей не было?
– То никому не доверила, – пожала знахарка плечами. – Какого гоблина я им должна доверить свою тайну, если они мне не друзья?
– Ну а если бы вот необходимо было кому-то открыться, то ты кого бы выбрала?
– Я так абстрактно не могу, – мотнула головой Ива. – Если вот примерять к этой ситуации, то, разумеется, своему родственнику… потомку то бишь.
– А вдруг он недостойный?
– Ну что ж, придется рискнуть. А как еще выбрать?