Уроки любви и ненависти
Шрифт:
И я пошла вдоль стеллажей, с жутко умным видом высматривая на корешках слово «любовницы». Ходила я так, ходила… пока краем глаза не заметила какое-то движение в плохо освещенном углу. Мне даже показалось, что показалось. Но через пару мгновений я поняла – нет, там реально что-то шевелится.
Короче, не знаю, что там Норон делал на этот
19
– Я думал, тебя убивают! – слегка разочарованно воскликнул Норон, явившись на мой визг.
– И поэтому ты примчался с таким предвкушающим выражением лица? – возмущенно спросила я, цепляясь за перекладины приставной стеллажной лестницы.
– Может, я хотел тебя геройски спасти? – ехидно поинтересовался парень.
– И тебе представился случай! – не стала артачиться я. В моей ситуации вообще не до рассуждений и принципов. – Спасай меня!
– И от кого? – приподнял бровь ледяной, осматривая закуток.
– Да вот же! – я совершенно неаристократически ткнула пальцем в темный угол, не собираясь слезать. – Вот!
– Вот… – пробормотал маг, следя за моим взглядом во мрак библиотеки.
Мрак библиотеки смотрел в ответ всеми своими восемью парами глаз.
– Хартман, ты издеваешься? – устало спросил ледяной.
– Ничуть!
Норон запрокинул голову и громко, отчетливо так взмолился:
– Пресвятая Мирабель, покровительница ледяных магов, дай мне сил не стать вдовцом раньше времени.
Развернулся и пошел обратно!
– Эй! – возмутилась я. – Ты спасать меня будешь или где?
Норон посмотрел на меня как на душевнобольную.
– От кого? – скептически спросил парень. – От этого крошечного паучка?
– Это ничего не крошечный паук! Это паучище! Огроменный паучелло!! – завыла я.
– Хартман, ты же маг огня! Спалила бы его, и все!
– В библиотеке?! – ахнула я. – Ты хочешь,
И тут до ледяного дошло:
– Да ты же действительно боишься…
Дошло и до меня – я только что дала в руки своему злейшему врагу убойное оружие. И вот мы стоим, пялимся друг на друга. Я на лестнице, Норон у конца стеллажа. В углу шебуршится паук. Ну, точнее, его, конечно, не слышно, но он наверняка там шебуршится. Если не сбежал.
От последней мысли мне стало особенно дурно.
– Хартман, если ты сейчас грохнешься в обморок, то разобьешь голову, – заметил ледяной.
– Тебе на радость, – буркнула я.
– Если бы ты была в юбке – то конечно, – оскалился парень.
Затем посмотрел на меня, вздохнул и щелкнул пальцами. Весь наш закуток мгновенно покрыло пушистым, чуть светящимся инеем.
– Все, твой отважный жених спас тебя из лап чудовища. Слезай, целоваться будем, – заявил этот самодовольный нахал.
Я демонстративно закатила глаза, чтобы показать, что я думаю по поводу этого фольклора. И вот зря я это сделала. С потолка на меня смотрело несколько десятков хорошенько промороженных и слегка светящихся паучков на красивых таких паутинах.
– Ой, мамочки… – пискнула я, стремительно теряя связь с реальностью.
20
И снился мне сон. Хороший такой, приятный. Как будто падаю я в чьи-то удивительно сильные руки. Приятно, демон меня побери!
Но на этом приятности и закончились. Потому что эти руки, точнее, их хозяин, решили привести меня в чувство. Ну очень странным способом!
ХЛЫСТЬ!
В тишине библиотеки раздался звонкий звук пощечины.
– Ты совсем сдурел?! – завопила я, подрываясь на ноги.
Ну, пытаясь, по крайней мере. Потому что подрываться из положения «на ручках» было физически невозможно.
Конец ознакомительного фрагмента.