Уроки любви
Шрифт:
— А как долго ты собирался ждать? Наверное, уже считал наследство своим, несмотря на запрет матери?
— Конечно, я бы не возражал стать лордом Фалкирком, унаследовать замок и все прочее, но для меня гораздо важнее, что ты жив. Кроме того, я еще не готов покинуть Индию.
Слава Богу, хоть брат не питает к нему ненависти за то, что он выжил. Йен подошел к окну, глядя на черный бархат ночи и думая о возвращении туда, где он родился. Будучи дипломатом, отец провел большую часть жизни за границей, поэтому Фалкирк стал для Йена домом.
Шотландия — земля их предков. В его ужасном состоянии
— Думаю, мне надо вернуться в Шотландию, — сказал Йен.
— Надеюсь, ты погостишь у меня несколько дней, ведь одному Богу известно, когда мы снова увидимся.
— К сожалению, я должен еще поехать в Бейпур, чтобы выполнить одно поручение, но по дороге в Бомбей задержусь на несколько дней в Камбее.
— Что за поручение?
— Целый год я делил темницу с русским полковником, которого потом казнили. На полях маленькой Библии он вел дневник, и я обещал, если у меня появится возможность, передать Библию его племяннице. Три или четыре года назад девушка жила в Бейпуре, поэтому я решил отыскать ее.
— Каким образом русская девушка оказалась в таком далеком районе Индии? — удивился Дэвид.
— Ее мать, Татьяна, была младшей сестрой полковника, а отец — русский офицер-кавалерист. После смерти мужа Татьяна поехала на швейцарский курорт, чтобы поправить здоровье, и встретила там управляющего компанией Кеннета Стивенсона, который вскоре собирался домой, в Хейлибур. Они поженились, отправились в Хейлибур вместе и прожили там лет пять-шесть, до смерти Татьяны. По словам полковника, его сестра была очаровательной женщиной, которая могла завладеть сердцем любого мужчины. Стивенсон попросил снова направить его в Индию, падчерица уехала вместе с ним в Бейпур.
— Чиновник в Камбее должен ее знать, — сказал Дэвид. — Как зовут девушку и сколько ей лет?
— Лариса Александровна Карельян, полковник всегда называл ее «моя маленькая Лара». У него детей не было, поэтому он особенно дорожил племянницей. Я не знаю, сколько лет сейчас девушке, но, видимо, около тринадцати-четырнадцати. Она достаточно взрослая, чтобы прочесть дневник и узнать, как умер ее дядя.
— У тебя болит голова? — спросил Дэвид. — Ты все время потираешь виски.
— С тех пор как я лишился глаза, у меня все время головные боли, но сейчас они уже слабее и, возможно, когда-нибудь совсем прекратятся. Если не возражаешь, я пойду спать.
Йен допил бренди и ушел в свою комнату. Однако, несмотря на усталость и бренди, никак не мог заснуть. Он всегда полагал, что проведет всю жизнь на армейской службе, ему даже в голову не приходило оставить ее, пока не сказал брату об отставке. Да, выбора у него теперь нет.
Камерон уставился на огонь масляной лампы, которую специально не погасил, так как во мраке подземелья возненавидел темноту. Нет, пора себе признаться, что дело вовсе не в темноте.
Он боялся одиночества, но еще труднее ему стало переносить компанию других людей. Он боялся спать, потому что ему снились кошмары, боялся смерти, боялся жизни. Он трус, он больше не человек, а просто оболочка от него, ему никогда не стать прежним. Но что еще хуже — он уже не мужчина.
Никогда больше ему не познать страсть и физическую близость,
Йен вспомнил, когда потерял мужскую силу: во время жестокого избиения тюремной охраной, когда его били по гениталиям. Но, сидя в подземелье, он не думал об этом, ибо женщины стали для него далеким воспоминанием, он знал, что умрет в тюрьме, и они не волновали его.
Свобода и нормальная еда восстановили силы, он убеждал себя, что стоит ему встретиться с невестой — и все опять будет нормально. Джорджина вернет его к жизни, ведь она всегда пробуждала в нем желание. Однако, увидев ее, он не почувствовал никакого влечения. Даже мысль о бывшей любовнице Лиле не вызывала ни малейшего отклика в его душе, хотя эта пленница была искусной куртизанкой и их взаимная страсть приносила удовольствие обоим. Но сейчас он не испытывал трепета, вспоминая в деталях, что они вытворяли вдвоем.
Значит, не стоит обольщать себя надеждой, время не излечит его, худшее свершилось, и радость жизни потеряна для него.
Сделав этот неутешительный вывод. Йен вздохнул с некоторым облегчением и, взяв лампу, пошел в темную гостиную. Он достал из буфета графин с бренди, до краев наполнил стакан и опустился в плетеное кресло.
Не успел он сделать глоток, как из своей комнаты появился Дэвид, сонно протирающий глаза.
Йен сразу подумал, что раз у него самого не будет наследников, то Фалкирк со временем унаследует Дэвид или его сын. Эта мысль внесла покой в его душу, и он, подняв стакан, приветствовал брата.
— Прости, я разбудил тебя, но у меня возникло сильное желание выпить.
— Не извиняйся. — Дэвид прикрыл зевок рукой. — Я легко засыпаю.
— Наверное, я и вправду счастливец. Чудом спасся от смерти, унаследовал титул и значительное состояние. — Голос Йена дрогнул. — Какого же дьявола я так омерзительно себя чувствую?
— Ты потерял женщину, которую любил. Откинув голову на спинку кресла, Йен задумался. Два года назад он, несомненно, любил ее, к тому же ему хотелось отбить ее у других поклонников. Возможно, тогда между ними была любовь, но сейчас Йен не знал, что чувствует.
— Джорджина поступила разумно, выйдя замуж за Джерри, — спокойно произнес он, — ибо Йен Камерон, которому она дала слово, умер в Бухаре.
Если бы Джорджина была свободной, то чувствовала бы себя обязанной выйти замуж за Йена. Дочь полковника знала, что такое долг. А вот он бы не женился на ней, особенно сейчас, когда понял свою несостоятельность. Йен налил себе второй стакан.
— Могу я составить тебе компанию? — спросил Дэвид.
— Честно говоря, я бы не хотел. Мне лучше побыть одному.
— Ладно. — Брат направился к двери, но вдруг остановился. — Я знаю, как тебе больно. Йен. Эта боль исходит от тебя, словно тепло от печки. Но на свете много других женщин, к тому же ты должен быть счастлив, что стал бароном. А пока… постарайся не делать глупостей.
— Не беспокойся. Я трус, но не настолько, чтобы делать глупости, — насмешливо ответил Йен. — Кроме того, я не имею права разочаровывать Джульетту и Росса, которые спасли меня, рискуя жизнью.
Внимательно посмотрев на брата, Дэвид удовлетворенно кивнул и скрылся за дверью спальни, а Йен, прихватив графин с бренди, вернулся к себе.